«Берлин, я люблю тебя»: Рецензия Киноафиши
Просроченная «валентинка», которую на самом деле можно было снять в любом городе мира.
Альманах про Берлин – уже пятый по счету фильм из серии «Города любви». Начиналось все красиво. Премьера самой первой картины, посвященной Парижу, прошла 13 лет назад на Каннском кинофестивале. Список режиссеров, снимавших для нее новеллы, выглядел не хуже каннского конкурса: тут тебе и братья Коэн, и Альфонсо Куарон, и Том Тыквер, и Гас Ван Сент, и Оливье Ассаяс. Планка была задрана так высоко, что дальше началось неизбежное падение. Альманах «Нью-Йорк, я люблю тебя» уже напоминал выдохшееся шампанское, фильм про Рио-де-Жанейро получился выцветшей открыткой, бледной копией яркого оригинала, ленту про Тбилиси – да, она тоже входит в официальную серию – вообще почти никто не видел.
На берлинский выпуск возлагалось много надежд. Этот город-герой по харизме, колориту и богатству истории ничем не уступает Парижу и Нью-Йорку. Увы, попытка раскрыть его потенциал обернулась полным провалом.
Молодой фотограф с разбитым сердцем (Джим Стерджесс) приезжает в столицу Германии, чтобы напиться и покончить с собой, но встречает говорящий автомобиль BMW по имени Ванесса и быстро передумывает умирать. Озабоченная всеми проблемами мира юная англичанка (Кира Найтли) приводит домой из приюта для беженцев арабского мальчика – к огромному неудовольствию своей мамы (Хелен Миррен), которая мечтает о родных внуках. У американской туристки (Дженна Дуан) вырубается телефон; она идет куда глаза глядят и попадает на танцевальную вечеринку с оркестром Макса Раабе. Задумчивый немецкий подросток не может определиться с сексуальными предпочтениями и выпрашивает поцелуй у дрэг-квин (Диего Луна).
Сюжет одной из новелл становится сквозным и «сшивает» все остальные истории между собой: его главный герой, уличный мим (Роберт Штадлобер), изображающий ангела Дамиэля из «Неба над Берлином» Вима Вендерса, встречает израильскую певицу (Рафаэлль Коэн), которая хочет побывать в доме, где до Второй мировой жила ее бабушка. В предсказуемом и тошнотворно приторном финале представители Германии и Израиля сливаются в символических объятиях.
Продюсеры серии больше не привлекают к работе над ней известных режиссеров. Или, возможно, известные режиссеры больше не интересуются такими альманахами, поскольку, как все художники, легко улавливают дух времени. В 2006 году, когда вышел «Париж, я люблю тебя», западный мир уверенно двигался к мультикультурализму. Но с тех пор произошел «правый поворот», Европа пережила миграционный кризис, в Америке президентом стал Дональд Трамп: сама идея мирового мегаполиса, открытого для всех, растеряла свое романтическое обаяние.
Авторы «Берлин, я люблю тебя» пытаются за этими изменениями угнаться. Помимо сюжета с Кирой Найтли и мальчиком-беженцем, в действие включена новелла о женщинах, которые дружно наказывают режиссера, обвиненного в сексуальном насилии, и шпионский мини-триллер о человеке, чей образ слеплен из биографий Эдварда Сноудена и Джулиана Ассанжа. Выглядит это плоско, нарочито и неубедительно, а главное – за фасадом политической повестки теряется сам город. К тому же очевидно, что продюсеры играют в эти игры исключительно из соображений конъюнктуры и не собираются заходить на по-настоящему опасную территорию. Приятно разнообразить фильм, в том числе и в политическом ключе, могла бы короткометражка китайского художника-диссидента Ай Вэйвэя, которую тот снял дистанционно, находясь под домашним арестом в Пекине. Но из финального монтажа ее просто вырезали: следующая серия «Городов любви» будет посвящена Шанхаю, и создатели не хотят проблем с китайскими властями.
В альманахе несколько раз упоминается о том, какой Берлин многоликий и как трудно отыскать в нем что-то «типичное». Однако все происходящее на экране опровергает эту мысль. Столица Германии наполовину заселена англоязычными экспатами (американцев играют даже уроженка Гамбурга Тони Гаррн и валлиец Иван Реон), главные достопримечательности мелькают где-то в углу кадра, западная и восточная части города сливаются в один расплывшийся серовато-желтый фон. Показательный пример: когда BMW Ванесса радостно объявляет герою Стерджесса, что сейчас покажет ему свой Берлин, камера продолжать снимать салон автомобиля – обожествление немецкого автопрома вообще принимает в фильме очень нездоровые формы.
Если какой-то герой и выражает дух всего альманаха, то это вовсе не косплеющий Бруно Ганца ангел, а подуставший от жизни плейбой в исполнении Микки Рурка. В новелле, снятой Тилем Швайгером по сценарию американского драматурга Нила Лабута (оба нещадно халтурят), он пытается склеить в баре девушку модельной внешности, которая годится ему в дочери. Когда красавица все-таки поднимается в номер, он гордо скидывает рубашку и остается в одних белых трусах-боксерах, будто позабыв о том, что благословенные времена «Девяти с половиной недель» давно прошли. Спасибо за романтику, дедушка, но вы это как-то не вовремя.
Ксения Реутова
