«Офелия»: Рецензия Киноафиши

Феминистская ревизия классики добралась и до Вильяма нашего Шекспира. В фильме австралийской постановщицы Клэр Маккарти «Офелия» принц Гамлет низвержен с сюжетного трона и переведен на роль второстепенного персонажа. На первый план выдвинута дама его сердца, которой в новом прочтении пьесы уготована совсем другая судьба.

Офелия (Дэйзи Ридли, Рей из последних «Звездных войн») росла смелой и любознательной девочкой. В детстве она не смогла попасть в школу вместе со старшим братом Лаэртом (женщин в Датском королевстве к учебе не допускали), но зато сумела тайком пробраться на королевский пир и надерзить венценосным особам. На ребенка, демонстрирующего недюжинный ум, обратила внимание королева Гертруда (Наоми Уоттс). Она забрала маленькую Офелию в замок и сделала одной из своих фрейлин.

Если вы читали драму Шекспира, то примерно представляете себе, что было дальше. Супруг Гертруды умирает. Королева выходит замуж за его брата Клавдия (Клайв Оуэн). Юный Гамлет (Джордж Маккей), студент Виттенбергского университета, возвращается домой и решает отомстить за смерть отца. В фильме эти события даны глазами Офелии. Постоянная жительница Эльсинора, она становится свидетельницей всех разворачивающихся в его стенах интриг, а романтические отношения с Гамлетом заводит еще при жизни предыдущего короля.

От самого шекспировского текста в фильме осталось не так уж много. Это даже не фрагменты – это ошметки. Сохранилось наставление Полония сыну, упоминание Йорика, знаменитое «Ступай в монастырь!» и, конечно, «я бы дала вам фиалок, но они все увяли…». Однако даже знакомые реплики теперь звучат в принципиально ином контексте. Клавдий превращен в плакатного злодея и домашнего насильника, Гертруда – в жертву его манипуляций, Гамлет – в простодушного лопуха. Монолога «Быть или не быть» здесь нет: принц, которого мы видим на экране, не способен к такому глубокому анализу собственного существования.

Вместо него рефлексирует Офелия. Это она теперь идет на хитрость и прикидывается безумной, она раскрывает тайну убийства короля, она пытается предотвратить неизбежное кровопролитие. Если волшебным помощником Гамлета в пьесе выступал призрак его отца, то Офелии создатели фильма дарят его женскую версию – лесную колдунью Мехтильду. В тот момент, когда эта героиня, не существующая в оригинале, впервые появляется в кадре, Шекспир, очевидно, начинает волчком крутиться в гробу, а все любители классики яростно скрежещут зубами: если это не оскорбление чувств, то что же?

При этом в самой попытке перекроить «Гамлета» на новый лад нет ничего кощунственного. В XX веке британский драматург Том Стоппард вывернул шекспировскую драму наизнанку и сотворил на ее основе шедевр «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», в котором сделал главными героями двух «маленьких людей», полностью лишенных контроля над своими жизнями.

Фильму Клэр Маккарти до такого уровня, увы, далеко. Сценарий картины (в его основе – книга Лизы Кляйн «Мое имя Офелия») больше напоминает не серьезное драматургическое изыскание, а типичный фанфик, любительское «сочинение по мотивам», цель которого – дописать якобы недописанное, заполнить авторские умолчания, кажущиеся поклонникам оригинального произведения лакунами. За рамки проходного середняка это кино вытаскивают только работа художника по костюмам (над ними трудился гениальный итальянец Массимо Кантини Паррини) и идеально выдержанная прерафаэлитская стилистика: Офелия была любимой героиней художников викторианского авангарда, и фильм, разумеется, не обходится без отсылки к знаменитой картине Милле, на которой девушка романтично утопает на фоне буйно цветущей растительности.

При всех недостатках «Офелию» невозможно пригвоздить к позорному столбу обвинением в том, что это не Шекспир. Создатели фильма об этом и так прекрасно знают. Если у ленты и была какая-то высшая цель, то заключалась она вовсе не в том, чтобы переплюнуть одного из самых выдающихся авторов за всю историю мировой литературы, и не в том, чтобы новая Офелия стала популярнее старой.

Задача этой и любой другой феминисткой ревизии – раскачать и растрясти застывший канон, в котором набор ролей и выбор сюжетных схем для женских персонажей не отличался разнообразием. В этом смысле история Офелии так же вечна, как история Гамлета, и повторяется она до сих пор, с поправкой на эпоху. Безграничная вера в любовь, страстная привязанность, горестное безумие – вот они, готовые штампы. Фильм Маккарти предлагает женщине, мечущейся между нездоровыми отношениями, токсичными родственниками и рабочими конфликтами, выбрать себя, свою жизнь и свои интересы. А Эльсинор пусть горит синим пламенем.

Ксения Реутова