«Шаг вперед 6: Год танцев»: Рецензия Киноафиши
«Шаг вперёд» едет в Китай, но ничего не меняется.
В дословном переводе новая часть танцевальной франшизы должна называться «Шаг вперёд: Китай». Этот кивок в сторону политической карты может многое объяснить. Lionsgate, которой принадлежат все части «Шаг вперёд», сделала копродукцию с китайскими компаниями для азиатского региона. Недаром новый фильм считается спин-оффом серии, а не полноценным продолжением. Хотя куда продолжать, если не в другие части света? Местом действия уже были Балтимор, Нью-Йорк, Майами, Лос-Анджелес и Лас-Вегас, американский колорит на исходе, а Азия всегда привлекала Голливуд экзотичностью и огромной аудиторией. С расчётом на это картина и адаптирована, благо франшиза всегда была очень популярна в Азии: третья и четвёртая части собрали там по несколько десятков миллионов долларов. Поэтому в новом фильме действие происходит в Пекине, в главных ролях только китайские актёры, а режиссёр фильма – опытный постановщик боевых сцен и спец по восточным единоборствам Рон Юань.
Сюжет в новом «Шаге» стандартный для серии: есть выходец из пролетарской среды с тяжелой судьбой; есть его прагматичный друг; есть богатый парень, который хочет всем доказать, что и без денег чего-то стоит; есть предатель; есть девушка, на которую бедняк и богач будут нехотя пытаться произвести впечатление. И все они, конечно, танцуют, потому что «только танец делает тебя свободным». Танцуют на заре, танцуют перед сном, танцуют на траве, танцуют за столом. Все, кроме друга, который олицетворяет приземлённое большинство, единственный работает на любимой работе и до поры призывает главного героя к тому же, пока в итоге не заканчивает жизнь самым нелепым, хотя и героическим образом.
Шаблонный сценарий как бы намекает, что рассказывать о таком кино должен скорее Егор Дружинин. Несмотря на новую, китайскую прописку, в фильме нет почти ничего, чего бы мы не видели раньше: смотреть остаётся только на танцы. Прокрустово ложе адаптации вообще не очень подходит для оригинальных решений, не говоря уже о клейме франшизы. Да и авторы особого энтузиазма не демонстрируют: национальная специфика, которая точно сработала бы, будь она переложена на язык тела, танца, так и остаётся пустым маркетинговым обещанием в виде позёрского кунг-фу стиля. О том, что мы видим другой уголок земли со своими особенностями, нам напоминают только непривычные глазу окна китайского интернета.
Но, говоря откровенно, здесь видна не только и не столько халатность авторов, сколько родовая травма серии. Схема вместо сюжета, затасканная мораль, наивность, сантименты – всё на месте, и всё это обязательный атрибут франшизы, начиная с первого фильма. Несмотря на этот пыточный арсенал, который сопровождает вас до самого конца, наиболее терпеливым воздастся: в финале ждёт то, ради чего всё это и затевалось – большой баттл, один беспрерывный танец, где тела начинают жить собственной жизнью вне надоевших конвенций. Пускай Гаспар Ноэ сделал то же самое, только во много раз убедительнее и как бы между делом в своём «Экстазе»; у аттракциона Lionsgate свои правила и свои последователи.
Интересно, что в этот разудалый и чуждый рефлексии хореографический праздник закрадывается непростая тема отношений Востока и Запада. В финале команда главных героев наконец получает право соревноваться с американским «Фантомом», якобы одной из лучших команд в мире. После опостылевшей оды упорству и верности своей мечте концовка вводит в замешательство: неприкрытое благоговение перед Западом – последнее, что ждёшь увидеть в фильме про непростую жизнь ребят из Пекина. Здесь видится не только формальная дань уважения Lionsgate и всесильной медиаиндустрии Голливуда, которые сделали эту историю возможной, но и проявление самосознания Китая. Кажется, в Поднебесной понимают, что слепое подражание Западу не даст ничего, кроме дешёвых подделок, которые всегда будут хуже оригинала.
Сейчас, спустя 13 лет после появления первого «Шага» влияние франшизы почти не чувствуется. Но тогда, в 2006-м, наивная, но ладно придуманная история танцоров из разных социальных миров по-настоящему взорвала. Критики могли плеваться сколько угодно: танцевальный вирус с его идеей смешения иерархий было не остановить. Сколько частных школ было открыто, сколько шоу появилось, сколько ребят подражали Татуму и Деван – сложно себе представить. Танец быстро захватил поп-культурное пространство, став самым доступным и универсальным языком: даже музыке пришлось подвинуться. В нулевые это ощущение слома культурных границ и братства людей из разных уголков Земли стало возможно благодаря затишью на внешнеполитической арене. Сейчас, как кажется, время сильно изменилось, и танец всё больше напоминает акт эскапизма.
Евгений Ермакович
