«Работа без авторства»: Рецензия Киноафиши
Монументальная и не слишком оригинальная трехчасовая драма об отношениях большого художника с историей и государством.
Немецкий кинематограф во второй половине XX века прошел путь от отрицания истории Германии до почти маниакальной одержимости ею. Немцы научились снимать о мировых войнах и послевоенных трагедиях большие, красочные и пафосные фильмы. Но даже на этом фоне картина Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка «Работа без авторства» выглядит проектом мегаломанским. Режиссер берется сразу за три объемные темы и фактически проводит своих героев через три страны. Действие начинается в нацистской Германии, продолжается в ГДР и завершается в ФРГ. Хронометраж соответствующий: фильм идет больше трех часов.
Молодой художник Курт Барнерт (Том Шиллинг) в детстве ходил вместе с любимой тетей (Саския Розендаль) на выставку «дегенеративного искусства», где авангардистскую живопись клеймили как вырожденческую. Тетя тогда тихо призналась мальчику, что ей такое искусство нравится. А потом она исчезла: у нее диагностировали шизофрению, стерилизовали, чтобы не портила арийскую расу, и отправили туда, откуда не возвращаются.
Взрослый Курт учится рисовать уже в ГДР, но социалистический подход к искусству не слишком отличается от нацистского. Личность художника снова отодвигается на второй план, а на первый выходит идея. Курт страдает, но терпит. Необходимость рисовать рабочих и колхозниц скрашивают отношения с красивой однокурсницей Элли (Паула Бер), дочерью гинеколога (Себастьян Кох), который когда-то обрек на гибель тетю Барнерта. Впрочем, об этом герой не догадывается – он был слишком мал, чтобы что-то запомнить.
Сценарий заимствует многие детали из биографии немецкого художника Герхарда Рихтера, одного из самых дорогих мастеров современности. Тот тоже родился в Дрездене и позже уехал на Запад, а мировую известность получил после того, как начал создавать слегка размытые картины, срисованные с любительских фотографий. Полотна балансировали на грани гиперреализма и абстракции, не являясь ни тем, ни другим. Образ оказывался оторванным от изображения, содержание – от формы. В фильме этот метод изобретает Барнерт.
Самому художнику, который на этапе сценария встречался с режиссером и даже водил его по любимым дрезденским местам, результат не понравился. В начале года Рихтер объявил, что картина «сильно искажает» его жизненный путь. Однако, справедливости ради, фон Доннерсмарк никогда и не говорил, что экранизирует конкретную биографию. У него были совсем другие задачи.
«Работа без авторства» - всего лишь третий фильм режиссера. Его дебютом стала получившая «Оскар» «Жизнь других», штази-драма о совестливом агенте Министерства госбезопасности ГДР, которого перевоспитывает соприкосновение с большим искусством. После такого успеха фон Доннерсмарк отправился из Германии в Голливуд, где поставил провального «Туриста» с Джонни Деппом и Анджелиной Джоли. Творческая неудача заставила постановщика замолчать почти на восемь лет, и в итоге он вернулся к тому, с чего начинал: к панораме германской истории XX века.
Все проблемы, замеченные наблюдательными критиками еще в «Жизни других», в новой картине фон Доннерсмарка встают в полный рост. Режиссер может сколько угодно издеваться над соцреализмом, но его собственная приверженность идейной монументальности будет очевидна даже слепому. «Работа без авторства» - творение человека, для которого тема важнее героев. Многие приемы и сюжетные ходы здесь бессовестно манипулятивны. Полноту жизни символизирует спелое ржаное поле, нацистскую эйфорию – толпа восторженных девиц, вскидывающих руки с криками «Хайль!» Бомбардировка Дрездена проходит под барочный «Dixit Dominus» Генделя (ну а под что же еще, правда? Если высокие голоса не будут надрываться на заднем плане, то зритель и не поймет, что город гибнет).
Женские образы сексуализированы сверх меры: режиссер постоянно заставляет своих прекрасных актрис раздеваться без всякой сюжетной необходимости (мужская обнаженная натура тоже есть, но ее ощутимо меньше). Эпизод с газовой камерой сделан настолько бездарно, что больше всего напоминает «Освенцим» Уве Болла, худшего немецкого постановщика всех времен: тот как-то снял себя в роли охранника концлагеря, который стоит у входа в «душевую» и с совершенно невозмутимым видом слушает, как с другой стороны в наглухо закрытую дверь колотят десятки рук.
Фон Доннерсмарк явно воображает себя Спилбергом, вот только уровень его таланта совсем не соответствует этой амбициозной фантазии. Немецкий постановщик собирает свое кино из тиражированных образов и готовых клише, он даже героя не смог придумать с нуля – ему понадобился уже существующий Рихтер. Кропотливость и усердие, с которыми проделана эта работа, конечно, производят впечатление, да и катастрофы XX века не растеряли своей устрашающей силы – отсюда две номинации на «Оскар» (за лучший иностранный фильм и лучшую операторскую работу; Калеб Дешанель, снимавший «Страсти Христовы», знает толк в эстетизации человеческих страданий).
Если бы фон Доннерсмарк действительно был выдающимся автором, он бы понимал, что эпоха фильмов, в которых судьбы героев намертво сомкнуты с ходом большой истории, ушла. Даже Спилберг теперь снимает немного другое кино. Интересные процессы прямо сейчас идут и в родном для режиссера немецком кинематографе: его соотечественники переосмысляют каноны штази-драмы и «остальгических» картин о ГДР, уходят от однозначного деления персонажей на плохих и хороших, усложняют сюжеты и ищут новые выразительные средства. В этом смысле «Работа без авторства» оказывается вещью из бабушкиного сундука: вроде и красивая, а девать уже некуда. Своего героя фон Доннерсмарк смог вывести к свободе и свету, но сам он, похоже, окончательно застрял в лабиринте прошедшего времени – там, где все еще стоит Берлинская стена и где в новаторах числится Йозеф Бойс.
Ксения Реутова
