«Джуди»: Рецензия Киноафиши

Голливудская звезда Джуди Гарленд (Рене Зеллвегер) работала с двух лет, но к сорока шести годам оказалась банкротом. После очередного концерта ей с двумя маленькими детьми даже некуда пойти ночевать. Ее больше не хотят снимать в кино, ее не приглашают на большие площадки: в Америке карьера Джуди кажется завершенной. Единственный шанс хоть как-то поправить финансовое положение – это гастроли в Лондоне. Правда, ради них Гарленд придется оставить сына и дочь на попечении бывшего мужа (Руфус Сьюэлл). В столицу Великобритании героиня прибывает в разбитом состоянии. Она не может спать, не может есть и уж точно не горит желанием петь.

О причинах ее неудач рассказывают флешбэки, действие которых разворачивается на студии Metro-Goldwyn-Mayer. Юная Джуди (Дарси Шоу) снимается в мюзиклах с Микки Руни и играет роль Дороти в легендарном «Волшебнике страны Оз». Ее вес жестко контролируют, ее рабочие смены длятся по 18 часов. Каждый раз, когда она начинает жаловаться, ей выдают таблетки: одни – для подавления аппетита, другие – для бодрости, третьи – для борьбы с бессонницей. Взрослая Джуди в Лондоне продолжает принимать их почти по такому же графику. Только теперь она еще и пьет алкоголь. Много алкоголя.

Игра Рене Зеллвегер поначалу кажется гротескной. Она как будто изображает не живую женщину, а куклу на разболтанных шарнирах. Однако достаточно пересмотреть любую запись с Джуди Гарленд конца 60-х, чтобы понять: никакого преувеличения здесь нет. Эти резкие взмахи рук, эти вздернутые брови и сжатые губы, этот неаккуратный макияж с размазанной тушью, эта сгорбленная спина – все это абсолютно реально.

Фильм, поставленный британским театральным режиссером Рупертом Гулдом по пьесе Питера Куилтера «Конец радуги», успевает ухватить множество важных деталей из биографии Гарленд. Например, ее отношения с всесильным боссом MGM Луисом Б. Майером. Тот действительно имел привычку по-хозяйски класть руку на грудь юной актрисы - якобы чтобы напомнить ей, где находится сердце. Неслучайно введена в сюжет и вымышленная гомосексуальная пара страстных поклонников Джуди. Ближе к концу жизни Гарленд завоевала статус гей-иконы. У нее было много друзей-гомосексуалов, она ходила в гей-бары, а когда на пресс-конференции ее спросили, не возражает ли она против такой аудитории, актриса ответила: «Мне плевать. Я пою для всех людей».

Однако еще больше, увы, осталось за кадром. Старшая дочь Джуди, знаменитая Лайза Минелли, появляется в фильме буквально на минуту – и только для того, чтобы оставить мать наедине с ее будущим (пятым по счету) мужем Микки Динсом (его играет Финн Уиттрок). В линии детских воспоминаний отсутствует ключевой момент. Студия не просто лишала Гарленд еды и сна. Ей на протяжении многих лет внушали мысль о том, что по сравнению с другими малолетними звездами Голливуда она некрасива. Все тот же Луис Б. Майер публично называл Джуди «маленькой горбуньей». Только в 21 год от новой художницы по гриму Дотти Поундел Гарленд впервые услышала, что она вообще-то красавица и ей совершенно не нужны ни капы для зубов, ни специальные диски для изменения формы носа.

У «Джуди» много общего с европейским хитом прошлогодней давности «Три дня с Роми Шнайдер», где речь тоже шла о последних месяцах жизни великой актрисы. Кинематограф наконец-то начал обращаться не просто к драматическим судьбам людей, посвятивших себя искусству, а к очень специфическому женскому опыту в этой сфере, который сильно отличается от мужского. Десятки, если не сотни актрис получили вечную жизнь на экране в обмен на свое здоровье и счастье – сделка, которая, вероятно, будет даже пострашнее той, что Мефистофель заключил с Фаустом. Награда тут призрачна, совсем мимолетна: аплодисменты, которые длятся считанные минуты, поклонники, которые после автограф-сессии все равно разбредутся по своим делам, красивые мужчины, которые хлопнут дверью сразу после того, как поймут, что финансовый поток пересох.

При этом «Джуди» нельзя назвать великим фильмом. Он довольно традиционен (если не сказать архаичен) по форме и держит всего одну ноту, не допуская никакого разнообразия. Суть в том, что ноту эту берет Рене Зеллвегер – актриса, которая прекрасно знает, что такое цена успеха, забвение публики и недовольство собственной внешностью. Даже при искусном гриме и темных линзах ей не удается достичь портретного сходства со своей героиней. Еще сложнее сравнивать их в вокальном плане: Зеллвегер в фильме поет сама, и поет здорово, но до высочайшего мастерства и тотального надрыва Гарленд ей все-таки далеко. Однако стопроцентного попадания здесь и не требуется: героиня «Джуди» выступает не только за себя, но и за всех других безмолвных женщин, удобривших своими телами мировой кинематограф. И когда актриса, глядя в камеру, со слезами на глазах умоляет зрителей: «Вы же не забудете меня? Пообещайте», трудно сразу понять, от чьего лица она произносит эту фразу. Это все еще Джуди, но уже не совсем – и вот за этот выход в открытый космос актерской боли Зеллвегер, вероятнее всего, и дадут «Оскар».

Ксения Реутова