«Подлинная история банды Келли»: Рецензия Киноафиши
Вслед за игрой «Кредо убийцы» Джастин Курзель перенес на экраны историю главного австралийского разбойника.
Нед Келли с детства примирился с ролью главы семейства. Его отец Джон — не лучшая ролевая модель: вечно упивается самогоном, злится на благоверную, но бездействует, когда супруга своим телом оплачивает неприкосновенность семьи, перед силами правопорядка. Потому в совсем нежном возрасте мальчик решает прокормить семью своими силами, притащив домой бычью ногу. За посягательство на чужой скот в тюрьму посадили, впрочем, не Неда, а Джона. И вскоре, уже за решеткой, пассивный патриарх дисфункционального клана умирает, а его старший сын действительно вынужден стать добытчиком. Ложе рядом с матерью, впрочем, не пустует, его временно занимает Гарри Пауэр (Рассел Кроу), местный авторитетный вор, который впоследствии выкупает Неда себе в ученики и вынуждает впервые нажать на курок. Вскоре Нед сам окажется в темнице, несколько лет отсидит, выйдет на волю, возмужает, наберется опыта и будет писать свою историю самостоятельно.
Условность историзма последних работ Курзеля была продиктована не природой материала (понятно, что очередная экранизация Шекспира и адаптация видеоигры «Кредо убийцы» не претендуют на дотошное воспроизведение эпохи), а в первую очередь склонностью режиссера к театральному мизансценированию. Продюсеры пригласили постановщика поработать над мифом о Неде Келли, экранизировав одноименный бестселлер Питера Кэри, сразу после его дебюта — «Снежного города». Но идейно родственной картиной стал другой фильм Курзеля — «Макбет». Несмотря на бескрайние просторы, простирающиеся вокруг хижины, в которой Нед Келли родился и рос, фильм тяготеет к камерности. Герои словно проходят по сцене, расхаживая по своей земле. И забираются в свое жилище, чтобы осмыслить свое отношение к самому понятию дома (своего собственного королевства). Этот образ, значительный в творчестве режиссера, проходил через такие же метаморфозы и в «Макбете», постепенно деформируясь и лишаясь сакральной роли для главных героев. Что Макбет, что Нед Келли оказываются близки к осознанию себя как демиурга своей собственной жизни; соответственно, нужды в пристанище у них уже нет, они способны защитить себя и семью от угрозы большей, чем голод в раннем детстве или подковерные интриги при дворе.
На авансцену герои выходят и в кульминационных поединках, когда масштаб купируется ночной тьмой, а вполне конкретный противник внезапно становится чередой абстрактных фигур, которые равнозначно могли бы оказаться стилистическим приемом в театральной постановке. Курзель хочет быть в глазах зрителя панком, что подчеркивается агрессивным визуальным решением, экспрессивным поведением персонажей в желании высвободить свой внутренний хаос и прочих нарочито смелых моментах, начиная сценой с мальчишкой, наводящим прицел револьвера на мужское достоинство сержанта, заканчивая перверсивной трактовкой взаимоотношений всех членов семьи Келли. Но режиссерская сдержанность мешает освободиться Курзелю, как автор он не приобрел ничего со времен «Макбета»; попытка визуализировать дух пьянящего насилия в этой работе мало чем отличается от вихрей тумана, в которых терялся персонаж Майкла Фассбендера, занося меч в самом сердце батальных сражений.
Интересным оказывается психологический аспект, через перспективу которого трактует поведение своего героя режиссер: Келли оказывается отчаянным, фанатичным патриотом своих ирландских корней, и его агрессивный бунт продиктован зовом крови, желанием противостоять британскому диктату, — последнее особенно подчеркивается наличием стяжек с национальным флагом за спинами антагонистов в нескольких сценах. Ровным счетом внутренняя борьба Неда перед законом заключается в регулярном одергивании собственной руки от цели, которую герой до того пытливо держал на мушке. Но эта безусловно любопытная история, ставшая значительной частью культурного фольклора, все равно не тот материал, для которого подойдет пафос шекспировской трагедии, к которому сводит свое действо Курзель.
«Подлинная история банды Келли» может показаться примечательной зрителю, предпочитающему исторические сюжеты, истории про преступников, живущих по своему кодексу чести, или желающему посмотреть на заслуженных и талантливых актеров, выступающих здесь на вторых ролях, — от Рассела Кроу или Чарли Ханнема до Николаса Холта.
Антон Фомочкин
