«Человек-невидимка»: Рецензия Киноафиши

Сесилия придерживается намеченного плана: проснуться посреди ночи, прихватить собранный комплект вещей на первое время, разобраться с системой видеонаблюдения. Пока ее супруг абьюзер Эдриан спит, женщина пересекает высокий забор, выбегает на дорогу в глубине леса и нетерпеливо ждет свою сестру, пообещавшую забрать ее в назначенное время. Впрочем, Эдриан настигает их. Стоит Сесилии сесть в машину, он выбивает стекло с одного удара, разбивает руку в кровь, но остается все равно в одиночестве. Пока героиня страдает от паранойи и силится сделать пару шагов за порог дома, в котором прячется, возникает новое обстоятельство: Эдриан мертв, а поскольку он был, помимо своего призвания домашнего тирана, еще и гением-ученым-миллионером, оставляет в наследство немалое состояние. Казалось бы, прекрасное далеко, новое начало и тихие деньки, но Сесилию начинает терроризировать нечто невидимое: то одеяло стянет, то огонь на конфорке выкрутит до предела, то имейл оскорбительный пошлет не по адресу. Чем дальше, тем пакости масштабней. Инициировавший свою смерть муж ли это, или женщина на самом деле сходит с ума, и все химеры — плод ее фантазии?

Предыдущие экранные вариации «Человека-невидимки» в большей степени были историями упоения властью. Техническая новация возводила исчезнувшего с людских глаз героя в ранг всемогущего существа, чье преимущество заключалось в эффекте неожиданности. Пол Верховен в своей картине выстраивал весь саспенс на вуайерстве, подглядывании, слежке, физическое вмешательство было разыграно с особой пластикой, и его версия этой истории гармонично вписывалась в собственную режиссерскую концепцию. Таковой у Ли Уоннелла нет, его отличительная стилевая черта, открытая, впрочем, только на предыдущем «Апгрейде», — это подвижная камера. В длительных экшен-сценах зритель как бы следует по траектории за персонажем в драке — падает, поднимается, кружится. Этот прием постановщик использует и здесь, но выглядит он уже вторично. Уоннелл тяготеет к эстетике дешевого триллера из 90-х, и приемы, аутентичные для «Апгрейда», оказываются неуместными в «Невидимке». Игра в психологизм не удается, а чтобы работать как чистому жанру, фильму не хватает изобретательности. Можно хоть двадцать минут снимать пустую комнату, словно в ней кто-то есть, но без суггестивных методов — шока, любого резкого изменения экранной реальности, чего угодно, что способно в условиях хоррора воздействовать на зрителя, — интерьер так и останется помещением, лишенным осязаемой угрозы.

Попытка рассказать историю «Человека-невидимки» через тему абьюза просто не работает. Почему Эдриан столь зациклен на Сесилии? Потому что она единственная неподвластная ему вещь? Но они жили вместе много лет, и он контролировал ее. Чем было продиктовано его увлечение женщиной, когда она была ему всецело отдана? Любовью? По фильму не складывается впечатление, что Эдриан способен на чувства. Это утрированная ситуация при любом развитии сюжета. Душевная ли это болезнь Сесилии, или миллионер-ученый действительно решил положить свою жизнь, чтобы довести бывшую до белого каления? Правдоподобие принципиально важно; если не удается снять хоррор, остается уповать на драматизм, присущий сюжету про травмированную газлайтингом женщину. Элизабет Мосс отчаянно повторяет свою роль из «Ее запаха» Алекса Росса Перри, а Уоннеллу куда интереснее наводить объектив на вешалки и прочие пустые места, а не работать с актрисой. Потому временами Мосс в одной сцене выдает сразу и решимость, и ужас, так и не определяясь, что нужно играть. Проблемы у «Невидимки» и с логикой: в одной из сцен героиня режет себе вены, после чего успевает попасть в передрягу, проехать несколько десятков километров и при этом продолжает чувствовать себя нормально. В этой сцене весь фильм: попытка сделать кино про травму страшным с помощью скримеров и увлекательным благодаря вкраплениям экшена получилась спорной.

Для кого? Для поклонников как романа Герберта Уэллса, так и фильмов, что Джеймса Уэйла, что Пола Верховена, чтобы оценить новое прочтение, новый взгляд на старую историю и составить свое впечатление о том, насколько она органично соотносится с сегодняшним днем. Для поклонников Элизабет Мосс, которых, очевидно, стало немало после выхода «Рассказа служанки». К тому же после «Апгрейда» у заштатного сценариста «Пилы» и «Астрала» возникла новая фанбаза; посмотреть, как развивается его карьера, этой аудитории также будет любопытно.

Антон Фомочкин