«Белый, белый день»: Рецензия Киноафиши

По шоссе в белесой хмари, которая сводит видимость практически к нулю, мчится машина. Мелькают знаки, дорожные «заплатки», полосы разметки. Через полторы минуты экранного времени машина пробивает заграждение и срывается куда-то вниз, в белый туман. Эта жуткая и загадочная авария, как выяснится чуть позже, сделала вдовцом местного полицейского Ингимундура (Ингвар Сигюрдссон). На работу он ходить перестал, хотя и сохранил ключи от участка. Все свободное время он теперь посвящает строительству дома, в который со временем должна переехать семья его дочери.

Компанию Ингимундуру составляет восьмилетняя внучка Салка (Ида Меккин Хлинсдоттир). В разговоре с психологом герой замечает, что рядом с ней он не чувствует себя одиноким. В ответ специалист мягко намекает своему подопечному на произошедшие в его личности перемены: потеря жены уже осознана, но, кажется, до конца не принята. Вскоре в этом предстоит убедиться и зрителям. Когда в вещах погибшей обнаружится косвенное свидетельство ее неверности, Ингимундур окончательно потеряет покой, а вместе с ним и знаменитое нордическое самообладание.

«Белый, белый день» констатирует факт, о котором в фестивальных кругах заговорили еще три года назад: в скандинавском кинематографе родилась новая режиссерская звезда. На счету 35-летнего Хлинюра Палмасона пока всего два фильма, но запомнить его имя нужно уже сейчас. Приписать его к конкретной стране, правда, пока трудновато. Полнометражный дебют «Зимние братья» Палмасон снимал в Дании и с датскими актерами, а «Белый, белый день» — в родной Исландии, взяв на главные роли потрясающего Ингвара Сигюрдссона, исландского артиста с мировым именем, и собственную дочь Иду.

Обе картины отличает удивительное обращение автора с пейзажем. Почти все современное кино — результат деятельности людей, живущих в больших городах. И даже если действие происходит за пределами мегаполиса, взгляд камеры выдает взгляд чужака: пейзаж — это чаще всего подставленный фон, в лучшем случае метафора, но никак не отдельный образ. У Палмасона человек и природа равноценны — совсем как в романтической живописи или литературе. Сразу после аварии и титра с названием «Белого, белого дня» режиссер еще три минуты показывает смену времен года вокруг будущего дома Ингимундура: выпадает снег, льет дождь, желтеет и зеленеет трава, туман наползает на горные вершины.

Природа, конечно, всегда играла важнейшую роль в творчестве скандинавских авторов, но Палмасон наделяет ее какой-то пантеистической мощью. Во многих эпизодах фильма наблюдение за героями ведется с внешней позиции — из-за забора, из-за стены, из-за стекла, из-за камня. Самые сюрреалистические сцены — это съемка с дорожных камер. В них явно есть что-то от Дэвида Линча. У этих записей нет адресата, это наблюдение без наблюдателя. Возможно, именно так следит за миром живых мир мертвых: картина начинается с исландской поговорки о том, что в белые дни, когда небо не отделить от земли, ушедшие могут говорить с теми, кто остался.

Уравнивает режиссер не только пейзаж и героев. Из доступных ему выразительных средств он точно так же отказывается выбирать главное, ключевое. Катящийся с горы камень важен не меньше, чем страдающий после гибели жены полицейский. Резкий, тревожный саундтрек в контексте фильма несет тот же повествовательный вес, что и скупые, но многозначительные диалоги. Цвет не главенствует над звуком, актерская игра — над построением кадра.

Все это превращает «Белый, белый день» в высшей степени эстетское зрелище — очевидно, что Палмасон мыслит себя не только режиссером, но и художником. Однако и история никуда не теряется. Каждый сюжетный поворот выведен этим необычным авторским почерком вполне разборчиво. Перед нами фильм о мужчине, который, потеряв любимую женщину, не может смириться не столько с ее уходом, сколько с мыслью о том, что так и не узнал ее до конца. Весь его внутренний мир, вся его маскулинность медленно трескаются — это особенно очевидно в совместных сценах с внучкой, единственным членом семьи, перед которым Ингимундур абсолютно беззащитен. Но когда горе, отчаяние и ревность все-таки вырвутся наружу, станет понятно, что воскресить они никого не могут.

Тем, кто давно следит за скандинавским кинематографом и знает, что он живет не одним Ларсом фон Триером, «Белый, белый день» пропускать нельзя. Режиссер Палмасон уже со вторым фильмом попал на Каннский фестиваль и стал кандидатом от своей страны на соискание премии «Оскар». Дальше его, вероятно, ждет подъем и на более высокие ступени. Если вы давно хотели найти молодого автора, который успешно следует заветам Тарковского, но при этом не выглядит ни жалким подражателем, ни старомодным синефилом, то это тоже сюда. Никаких подделок — только настоящее кино.

Ксения Реутова