«Бендер: Начало»: Рецензия Киноафиши
Великий комбинатор выходит на тропу войны.
Август 1919-го. Россия погружена в огненный вихрь гражданской войны, Колчак наступает, большевики судорожно пытаются удержать власть, распродавая имперские ценности. Товарищ Троцкий заключает сделку с американским бизнесменом: миллион за фельдмаршальский жезл графа Румянцева «с во-от такими драгоценными камнями». К несчастью, при транспортировке на красный поезд нападают махновцы, и раненый курьер из последних сил прячет ценный предмет, где получилось — в одном из гробов работы небезызвестного мастера Безенчука. Об этом совершенно случайно прознаёт прожженный авантюрист Ибрагим Бендер (Сергей Безруков). По всему городу Солнечноморску (как тут назвали Одессу) начинается охота за сокровищем. В неё невольно втягивается наивный, но ловкий студент Ося Задунайский (Арам Вардеванян), которому Бендер, похоже, приходится родным папой…
Чего вокруг да около ходить: режиссер Игорь Зайцев и продюсер Александр Цекало, недолго думая, сняли «Бендер: Начало»: приквел к «Двенадцати стульям» и «Золотому теленку». Да не один: нас еще ждут как минимум «Бендер: Золото империи» и «Бендер: Последняя афера», а там и сериал подоспеет… Многовато бендеров? Но и в каждом фильме их по двое. Как-то даже непросто вдруг осознать, что остроумный прощелыга, которого играет Безруков — не Остап, а тот самый его «турецко-подданный» батюшка. А шустрому, но пока юному и неоперившемуся Осе только предстоит стать знакомым нам по фильмам и книгам сверхчеловеком, трикстером, командующим парадом и источником миллиона цитат. Может быть, это становление нам изобразят как-нибудь эдак интересно, но пока герой Арама Вардеваняна явно отступает и бледнеет «на фоне стальных кораблей».
Хорошим тоном стало считать появление Безрукова в роли очередного «нашего всего» — моветоном. Но нельзя не признать, что тут есть известное изящество: ведь, пожалуй, Сергей Витальевич и есть самый настоящий Бендер нашего кино. Единый во множестве лиц и ипостасей, знающий (перефразируя Остапа) сотни сравнительно талантливых способов завладеть вниманием зрителя — но всегда узнаваемый под масками единым задушевно-лукавым стилем; не всегда преуспевающий в своих начинаниях — но как-то неотвратимо запоминающийся всем, кому повстречался. Заратустра был бы доволен таким кастингом.
Безруковский Бендер (бросим уточнять, папа, сын — какая разница), конечно, очень далек от книжного прототипа, и уж тем более — от Остапов Миронова, Юрского, Гомиашвили. Нет в нем ни той прыти, ни той грации, ни той меланхолии. А сентенции вроде «страсть к политике выдаёт в человеке не только идиотизм, но и желание быть обманутым» — тяжеловесны и, простите, ни в какое сравнение не идут с молниями ильф-и-петровской иронии. Больше всего безруковский Бендер своим вальяжным и невинным плутовством похож — внезапно — на капитана Джека Воробья. Такое ощущение, что создатели и не пытались замаскировать эту отсылку. Юный Ося со своей возлюбленной — вылитые герои Орландо Блума и Киры Найтли, и даже главная музыкальная тема фильма… скажем мягко, чуть ли не цитирует мелодию из «Пиратов». С чисто бендеровским простодушным лукавством.
А что, не такая уж и плохая идея. Бесполезно тягаться с первоисточником? Можно придумать свои ходы, запустить этого менее зубастого Бендера в котел куда более горячих страстей. Время действия фильма — не какая-то там спокойная нэповщина «12 стульев», а самое что ни на есть пекло гражданской, где все против всех. В водоворот втягиваются постепенно и красные, и деникинцы, и бандиты Мишки Япончика, как в «Бумбараше» — «белые, зеленые, золотопогонные», пока движение не начинает напоминать совсем уж безумный канкан на тонущем корабле. Но так ведь, пожалуй, и было. Ну или, во всяком случае, так нам говорят другие фильмы об эпохе. «Бендер: Начало» прямо их цитирует: всё в целом здорово смахивает на «Неуловимых» с их одесским колоритом и поисками сокровищ, а вот, например, плач одного из героев: «Господи, почему ты помогаешь этому кретину, а не мне», — это ведь прямо из михалковского «Своего среди чужих». Цекало и Зайцев слепили из России смесь Карибского моря, Дикого Запада и Великой Депрессии, сдобрили рассказами Бабеля, подбросили все-таки цитат из книги (про «нумера» и «лейтенанта Шмидта») добавили насилия, эротики — получилось неожиданно интересно. Конечно, это пока не шанхайские барсы, а мексиканский тушкан, но тоже неплохо. Кому интересно, на что это может быть похоже — для тех лед тронулся, господа присяжные заседатели.
