«Узники страны призраков»: Рецензия Киноафиши
Ядерное ультранасилие с духами и самураями.
Бандит, некогда ограбивший не один десяток банков (Николас Кейдж) со своим напарником (Ник Кассаветис), считает свои дни в тюрьме. Но однажды ему улыбается удача: у Губернатора (Билл Моусли) без вести пропадает любимая внучка (София Бутелла). Найти ее и привести в родной дом, по его мнению, сможет только легендарный грабитель в исполнении Кейджа, которого он некогда и поймал. Чтобы план прошел идеально, и все получили то, что им причитается, протагониста снаряжают… бомбами. Коварные маленькие фонарики со взрывчаткой оторвут руки, голову и даже яички главного героя, если что-то пойдет не по плану или будут нарушены сроки.
Отступать некуда, позади мужское достоинство. И, конечно, судьба всего человечества: когда герой Кейджа в частности узнает, какие на самом деле силы наняли его для выполнения этого самоубийственного задания. Медлить нельзя, но вместо быстрой спортивной тачки персонаж садится на полуразвалившийся велосипед и уезжает в закат, как подобает настоящему герою. В этом (не только, но в том числе) весь Кейдж и большинство фильмов формата «кейджсплотейшн» с его участием за последние полтора десятка лет.
«Узники страны призраков» — кажется, вершина данного формата (по крайней мере, на сегодняшний день). При этом лента японского режиссера Сиона Соно — тот еще провокатор и одиозный художник от мира неординарной азиатской кинематографии — не забывает про собственный уникальный почерк, который можно отметить с первых минут картины. Как и в других лентах японского мэтра-стахановца (например, «Клубе самоубийц» или «Откровении любви»), здесь имеются и эротизм здорового человека, и философские отсылки (напополам с историческими), и сюрреализм (совсем не Линч, но где-то в этом направлении).
Путь героя (Соно намеренно не дает персонажу Николаса Кейджа имени, как и Кристофер Нолан в «Доводе») в фильме очевидным образом рифмуется с самурайской стезей, когда мотивы поступков настоящего воина меняются не из-за внешних обстоятельств, «прогибающих» его, а из-за внутренней метаморфозы, обусловленной изменениями не тела, но души. Занимательно, что Соно второй раз за свою насыщенную карьеру (более 50-ти фильмов, начиная с середины 80-х) берется за американский проект. Хотя темы, поднимающиеся в ленте, помещают «белого» человека в наднациональное и надрелигиозное пространство, где наибольшее внимание уделено универсальным проблематикам.
Если бы «Узников» делал европеец или американец, с большой вероятностью получилось бы типовое B-movie с аляповатыми реверансами к классическим вестернам и удушающим стебом над азиатской культурой. Часть событий происходит в неведомой стране призраков, во многом собранной из азиатских стереотипов, в контексте подхода Соно, естественно, таковыми не выглядящих. Японский постановщик наполняет историю меткими деталями и едкими межстрочными смыслами, естественным образом связанными с японскими философией и традициями.
Страна призраков — мир после ядерной войны. Недаром японский народ в лохмотьях и самодельных нарядах то танцует на выжженной земле, то из последних сил удерживает стрелки часов на городской площади на времени 8:15 (падение бомбы на Хиросиму в августе 1945-го). Теперь, спустя N лет, белый американец, предавший друга (привет, Холодная война), ступает на ту же выжженную землю, чтобы забрать с собой молодую японку, сбежавшую из семьи, в которую она не хочет возвращаться (здравствуй, свобода воли). Символизм Соно не просто расширяет пространство картины, но и позволяет взглянуть на события со стороны — в том числе глазами смотрящего это кино.
Николас Кейдж, конечно, украшение этой истории. Впрочем, актер, карьера которого последние годы полностью выстроена на эксплуатации телесности и узнаваемой стилистической айдентики («Мэнди», «Свинья», «Страна чудес Вилли»), здесь не выходит на новый уровень, а четко выдает то, чего ожидают поклонники. И это по-прежнему захватывает зрительское внимание; Кейдж — явный уникум, чью актерскую игру язык не повернется охарактеризовать как набор стереотипов или прогулку по протоптанной дорожке.
«Узники страны призраков» — кино, говорящее со зрителем на универсальном языке (не зря диалоги в картине и на английском, и на японском). Соно обращает внимание на переплетение культурных традиций, на пересечение реальности и фантастических миров, в которых живут люди «не от мира сего». За формой B-movie и ультранасилием, свойственным фильмографии японского режиссера, скрывается мощный философский и антивоенный посыл, обращенный к аудитории всех возрастов, но доступный зрителям исключительно 18+ (детям лучше не видеть, как Николас Кейдж рискует потерять мужское достоинство).
