«Разжимая кулаки»: Рецензия Киноафиши
Юная девушка из Северной Осетии пытается вырваться из удушливых объятий деспотичного отца.
Ученики Александра Сокурова у зарубежной аудитории нынче пользуются довольно большой популярностью: в 2019 году Кантемир Балагов приехал в Канны со своей «Дылдой» и получил приз программы «Особый взгляд», а в этом году тот же успех настиг Киру Коваленко и ее фильм «Разжимая кулаки». Объясняется этот интерес к молодым российским режиссерам довольно просто: им удается снимать абсолютно самобытное кино, что для отечественного кинематографа в самом широком смысле слова уже годами является, кажется, непосильной задачей. Есть в этих работах некий дух бунтарства, и картина «Разжимая кулаки» не становится исключением, ведь Коваленко тут замахивается ни много ни мало на, возможно, главное место сосредоточения патриархальных ценностей в современной России – Северный Кавказ.
В центре сюжета «Разжимая кулаки» – девочка Ада (Милана Агузарова), проживающая со своим отцом Зауром (Алик Караев) и младшим братом Дакко (Хетаг Бибилов) в шахтерском городишке Мизуре. Дни ее крайне однообразны: она работает в крошечном магазинчике, а после его закрытия бегает на автобусную остановку в надежде увидеть своего старшего брата Акима (Сослан Хугаев), некогда уехавшего в Ростов. Причина такого стремления свидеться с ним исходит не столько из привязанности Ады к брату, сколько из очень четкого понимания, что только он может помочь ей вырваться из отцовского плена. Потому, когда он наконец возвращается, девочка всерьез настроена оставить Мизур и деспотичного отца позади.
Как нетрудно догадаться, разжимающиеся кулаки в названии – это кулаки Заура, вцепившегося в свою хрупкую и покалеченную дочь мертвой хваткой. Лейтмотивом фильма становится насилие, но не физическое – отец ни разу не позволит себе замахнуться ни на одного из своих детей, – а психологическое, порой едва заметное, но оттого не менее отравляющее. Для оправдания своих действий у отца всегда найдется якобы здравая аргументация. Зачем он запирает дверь в квартиру, являясь единственным обладателем ключа от нее? Чтобы дети не бегали. Зачем прячет паспорт дочери? Она еще слишком слаба, чтобы покидать дом. Почему не дает согласие на операцию для Ады, которая значительно улучшила бы жизнь девочки? Потому что сейчас есть возможность выживать, а операция может лишить ее и этого. Все это не родительская забота, а психология тюремщика. И хотя этот абьюз не сопровождается побоями, на протяжении всего фильма все равно их ожидаешь и внутренне съеживаешься, когда Ада и Заур остаются один на один.
Ада толком ничего не видела и нигде не была, ее мир еще меньше Мизура. Сначала он сжимается до размеров квартиры, в которой живет семейство Заура, а затем и вовсе до стальных и поначалу невыносимых объятий отца – из-за его судорог Ада на несколько часов окажется в них, словно в капкане. Метафора искусная и притом доступная: даже в семьях с гармоничными и уважительными отношениями родители порой склонны причинять детям добро и душить их любовью. В связи с этим закономерно возникает вопрос: «А все-таки это кино феминисткой направленности о попытках побега от патриарха-деспота или драма про невероятно болезненную сепарацию от родителя?» Размышлять об этом можно сколько угодно, а в итоге так и не найти однозначного ответа: синопсис и, например, сцена с действом, которое можно определить как изнасилование (а с тем же успехом и просто как крайне неловкую первую попытку в сексе), приближают его к феминистскому кино, а вот неизбежно настигающие Аду сомнения по поводу собственного побега и последние минуты пребывания в судорожных отцовских объятиях, из которых девочка уже не рвется с прежним упорством, – это все-таки про детско-родительские отношения.
Хотя фоном для всего происходящего и служат горы Кавказа, с которыми в первую очередь ассоциируются необъятные просторы и свобода, фильм Киры Коваленко – это клаустрофобия, замкнутые пространства, удушливая теснота. Это заслуга оператора Павла Фоминцева, чья камера всегда невероятно близка к героям, настолько, что хочется сделать условный шаг назад и, подобно Аде, отвоевать обратно хотя бы клочок своей личной территории. Характерно, что, несмотря на все предпосылки для хэппи-энда, верится в него с трудом – финал и вовсе оставляет зрителя в подвешенном состоянии. Кажется, никакого яростного сопротивления, с которым Ада будет вырываться из отцовского плена, не хватит, чтобы убедить Заура, а вместе с ним и всех свято верящих в патриархальные ценности в неизбежности возникновения у детей желания однажды отделиться от своих родителей.
«Разжимая кулаки» – невероятно тревожный фильм, в котором напряжение с каждой минутой только нарастает. Смотреть его следует, предварительно подготовившись к тяжелому осадку, который обязательно останется по завершении просмотра. Эта лента Киры Коваленко для тех, кому интересно качественное российское кино, где есть самобытность, вдумчивость и трагизм, который тем не менее не пытается выдавить из зрителя слезу.
