«Матрица: Воскрешение»: Рецензия Киноафиши
Старые песни о главном — любви и вере в чудеса.
Через несколько лет после событий оригинальной трилогии Томас Андерсон (бессмертный Киану Ривз) – всемирно известный геймдизайнер (что-то вроде местного Хидео Кодзимы), который 24/7 трудится над модернизацией главного хита студии — компьютерной игры под названием «Матрица». Он весьма успешный и состоятельный человек, однако проблемы у героя все-таки имеются: не всегда удается как следует поспать, да и странные приступы с обрывочными флэшбэками будто бы из прошлой жизни мешают гармоничному существованию.
Чтобы избавиться от недугов ментального здоровья, Томас посещает психотерапевта (Нил Патрик Харрис), который объясняет ему принципы работы защитных механизмов его психики, параллельно выписывая герою таблетки (конечно, синие). Но что-то в глубине души не оставляет его в покое; Томас будто бы потерял часть себя и никак не может обрести заново. Своеобразным триггером для интроспекции героя становится решение партнера по бизнесу (Джонатан Грофф) делать продолжение «Матрицы», для чего собирается команда разработчиков во главе с Томасом и начинает «мозговой штурм». Правда, персонаж Ривза еще не осознает, какой штурм надвигается в его собственной жизни.
«Матрица: Воскрешение» — долгожданное продолжение знаменитой трилогии, перевернувшей 20 лет назад представления о фантастическом кино на большом экране. Особенно первая часть, вышедшая в 1999 году (лучший год в истории кино, если верить Брайану Рафтери), которая навсегда изменила представления о степени футуристических предположений о предполагаемом будущем человечества. Хотя, будущем ли? В мире «Матрицы» мы всегда существуем в «здесь и сейчас». Так и авторы «Воскрешения» не забывают напоминать об этом. Дэвид Митчелл и Александр Хемон (сценаристы сериала «Восьмое чувство», откуда в новую «Матрицу» перебралось большое количество актеров) представляют на суд зрителей необыкновенный новый мир, обновленную версию Матрицы — с новыми агентами, цветовой гаммой и законами физики.
Это классический пример «кино внутри кино» (подвинься, Кристофер Нолан), вот только Лана Вачовски пошла куда дальше стандартного шаблона. Один из авторов оригинальной трилогии буквально высмеивает все, что было сделано «до», чтобы сотворить то, что будет «после». Так поступают и на психотерапии, которой в сюжете уделено немало внимания. Груз ответственности и былых тревог должен быть отпущен, чтобы внутренний мир человека (или, если выражаться практичнее, субъекта деятельности) освободился и был бы способен соприкоснуться с новым знанием.
По версии «Воскрешения», Матрица не мир, в котором существует «стадо» (видимо, Вачовски не очень-то любит людей, отчего именно это определение человечества повторяется из уст антагонистов несколько раз), а всего лишь игра, плод воображения Томаса Андерсона, на которой ему еще и удалось нажить состояние! Среди новшеств футуристического представления о будущем Матрицы появляется и новая плоскость взаимоотношения с миром машин. Вачовски вносит разлад в объединенный до сего момента механический Разум, отделяя часть сентиентов (от английского sentient — «разумный»). Именно благодаря их вкладу человечество по-прежнему живо и развивается, но уже не в Зионе, а на новом месте.
Не забывают авторы и про вечный конфликт, связанный со свободой воли. Тут Вачовски решила не изобретать колесо, которое без проблем крутилось и в 1999-м. Монологи героев, посвященные вопросам выбора и противопоставлению провидения и осознанности, неизбежно вызовут ностальгию у тех, кто впервые услышал об этом 20 лет назад (как минимум, в оригинальной трилогии). В целом «Воскрешение» не уходит далеко вперед, пусть по хронологии вселенной для реальных людей (тех, кто не заперт в Матрице) прошло 60 лет. Каноны бытия, которые исповедуют жители города Ио (нечто вроде Зиона 2.0), прошли проверку временем и закрепились в сознании уже не одного поколения.
С другой стороны, фильм поднимает и более будничные темы. Как и всякая фантастика, элементы которой легко транскрибировать на реальность, «Матрица: Воскрешение», например, в большей степени, нежели оригинальная трилогия, затрагивает отношение общества к квир-людям. Чего стоит только появление в качестве антагонистов двух представителей секс-меньшинств — Нила Патрика Харриса и Джонатана Гроффа. Нео, сам того не осознавая, кардинально поменял жизнь многих людей; те, в свою очередь, по-другому взглянули на свою сексуальную идентичность. И даже вкрапление романтической линии (Нео и Тринити некоторое время будут искать друг друга, точнее, путь к воспоминаниям о своих истинных личностях) работает на воплощение режиссерского замысла, разбавляя толику экшна и фантастических веяний.
В целом «Матрица: Воскрешение» — не столь обязательный фильм, созданный скорее из личных побуждений Ланы Вачовски, нежели из коммерческого давления боссов Warner Bros. На это кино, естественно, пойдут поклонники оригинальной трилогии и вряд ли будут сильно удивлены — большую часть событий они уже видели, потому вероятность «вау-эффекта» минимальна. Перед нами продолжение любимой истории, которое и отдает дань классике, без стеснения цитируя ее, и представляет новые приключения Нео и Тринити, которым судьба (или же кто-то вполне конкретный) подарила второй шанс. Как пел (когда-то великий) Сергей Шнуров, «свобода — это то, что у тебя внутри». Кажется, Киану Ривзу и Кэрри-Энн Мосс просто включили трек группы «Ленинград» и благодаря этому посылу (и, конечно, великой силе любви) вышли сухими из воды. Порадуемся за них и забудем об этом футуристическом сне как можно скорее.
