«Казнь»: Рецензия Киноафиши

Холодным летом 1991 года в квартире следователя Иссы Давыдова (потрясающий Нико Тавадзе) празднуют повышение по службе: Исса Валентинович получил звание подполковника. Но пока друзья поднимают бокалы и произносят тосты, виновник торжества в ярости разносит кухню. Ему только что сообщили, что в деле, за раскрытие которого его наградили новой звездочкой на погонах, появилась выжившая жертва. Раненую девушку (Аглая Тарасова) подобрал на дороге проезжавший мимо водитель. «Получается, мы невиновных на пожизненное отправили?» - спрашивает у Давыдова суровая генеральша (Агриппина Стеклова). Получается, так. Но теперь у следователя есть описание настоящего преступника, и оперативники без труда находят его мрачный дом, стоящий на окраине леса.

Действие перемещается на 10 лет назад – в год 1981. Тогда Давыдов в статусе столичной звезды только прибыл в небольшой город, где на протяжении нескольких лет происходили убийства женщин. У преступника был узнаваемый почерк: он забивал рты жертв землей и наносил им удары ножом в спину. Давыдов, недавно поймавший известного серийного убийцу по прозвищу Шахматист, не сомневался в том, что и новый маньяк от него не уйдет. В следователя верили и его коллеги, особенно штатный фотограф и видеооператор Иван Севастьянов (Евгений Ткачук), который буквально начал ходить за начальником по пятам. Тогда ни один из них еще не подозревал, что расследование растянется на долгие годы, а личность маньяка станет для обоих объектом почти безумной одержимости.

Этот десятилетний скачок во времени будет первым, но далеко не единственным. Зрителю придется привыкнуть к виду всплывающих во весь экран цифр, которые будут постоянно меняться: 1988, 1991, 1984, 1990… Сюжет «Казни» представляет собой головоломку, все части которой соберутся в единое целое только ближе к финалу. И преступник тут окажется не один: маньяки в фильме двоятся и даже троятся, сводя своих преследователей с ума.

Не будет преувеличением сказать, что «Казнь» – одна из самых ожидаемых российских премьер года. Дебютирующий в полном метре режиссер Ладо Кватания прославился как автор музыкальных клипов для Хаски, Дельфина, Манижи и группы «Ленинград». Это он придумал постапокалиптический мир для видео на песню «Fata Morgana», в котором Oxxxymiron читал рэп, лежа на столе у патологоанатома. Это он снял клип Хаски «Реванш» – своеобразное кровавое послесловие (или предисловие – тут как посмотреть) к фильму Кирилла Серебренникова «Петровы в гриппе».

В «Казни» режиссер использует сразу и рекламный, и клипмейкерский опыт. Это чертовски стильное кино, в котором до мелочей продуман каждый кадр. Такому фильму нужен большой экран – без него невозможно по достоинству оценить работу оператора, режиссера монтажа, художников и ассистентов по реквизиту, наверняка по крупицам собиравшим или вручную воссоздававшим стены и своды темных начальственных кабинетов времен Советского Союза. Удивительно ладно для дебюта (особенно, для российского!) скроена и сама история: каждый персонаж на своем месте, все сюжетные линии, несмотря на сложнейший монтаж, собраны в аккуратный, на загляденье гладкий пучок.

Жанр легко определяется с первых минут. Это классический триллер о поисках неуловимого маньяка – с вечным депрессивным полумраком в кадре, с пробегами по лесам, с разговорами следователя и убийцы один на один, с неожиданными открытиями и роковой красавицей в лице Юлии Снигирь. У фильма также есть вполне прозрачная идея. Распад личности главного героя рифмуется с распадом страны (действие не зря происходит на рубеже 1980 – 90 гг.), здесь даже угадывается что-то от главной антисоветской сказки – шварцевского «Дракона»: битва с любым чудовищем, попирающим человеческую жизнь, заранее обречена, потому что победитель в процессе сам становится монстром.

Но при всем совершенстве формы к содержанию картины возникает пара вопросов. Источники вдохновения Кватании слишком очевидны. Во-первых, это корейские триллеры, и прежде всего – «Воспоминания об убийстве» Пона Джун-хо. Во-вторых, это фильмы Дэвида Финчера, еще одного режиссера, обожающего ловить маньяков. Загвоздка в том, что и у корейского, и у американского автора сюжеты буквально прорастали из родной кровоточащей почвы, они были намертво связаны с конкретным временем и пространством. Недаром в «Зодиаке» Финчера личность убийцы в итоге растворялась в деталях, приметах и психозах целой эпохи – и одновременно целой страны.

У Кватании же советский антураж и отсылки к Чикатило служат красивой декоративной рамкой, поддерживающей повествование. В реальности здесь ничего ни у кого не кровит. Маньяк из «Казни» и его двойники имеют чисто кинематографическое происхождение, что, конечно, делает честь режиссеру как знатоку мирового кино, но заметно уменьшает эмоциональное воздействие его работы на зрителя. «Казнь» нельзя пропускать, потому что российские фильмы такого качества редко появляются в кинотеатрах. Но хочется верить, что следующая картина Кватании уже не будет исчерпываться ученической формулой «Пон Джун-хо встречает Финчера в Советском Союзе».