«Ника»: Рецензия Киноафиши
Нежный портрет мятущейся поэтессы в обрамлении переходной эпохи.
«Свойства памяти» — стихи, написанные Марией Плешковой специально для фильма, служат не только рефреном всей истории, но и как будто рифмуются с ее главной темой — потерей идентичности (о ней создатели говорили на обсуждении в рамках КароАрт), которая напрямую связана с подменой собственных воспоминаний. «Черное заменить на белое» — примерно так звучит одна из его строчек. Нечто подобное происходит с главной героиней Никой Турбиной (Лиза Янковская), поэтессой, прославившейся в детстве на весь Советский Союз своими не по годам зрелыми стихами и исписавшейся уже к четырнадцати годам (NB: Ника – лицо вполне реальное).
В 2002 году ей 27 лет, слава осталась в прошлом, а в настоящем только манипулирующая ею мама, Майя Никанорова (Анна Михалкова), всячески ее обесценивающая и пытающаяся как можно выгоднее ее продать большому поклоннику ее таланта Игорю (Евгений Сангаджиев), проблемы с алкоголем, воспоминания о детстве без детства, юности без юности, образ которых является ей в облике ее самой в этом возрасте (Виталия Корниенко), и навязчивое чувство собственной никчемности. «Какой заманчивый коктейль», — как пела группа «Мумий Тролль», которую Ника слушает на cd-плеере.
Заземляет существование Ники, как будто все время стремящейся оторваться от земли — она то и дело сидит на подоконнике — влюбленность в романтически настроенного бармена Ваню (Иван Фоминов) и желание стать актрисой, для чего через пару месяцев она поступает в театральный. Ваня, как, к слову, и Игорь, с детства любит ее творчество, видит в ней в первую очередь маленькую одаренную поэтессу, с трагическими нотами в голосе декламирующую свои компактные стихи — то есть ту самую Нику, являющуюся ей в видениях прошлого, пропитанных предчувствием страшной тайны, которая раскроется ближе к самому финалу. Таково уж свойство памяти – белое заменять на черное, покрывать все острое.
В мягкой работе Василисы Кузьминой, постановщицы и соавтора сценария, растворено ощущение потери ускользающей чистоты детства, его духовной невинности, расколовшей жизнь Ники и превратившей ее жизнь в неправду. Из маленькой лжи рождается большая. Ника будет бороться с ней до самого конца, пока, наконец, не освободится от ее гнета. На это — символически — намекает сцена в конце фильма, когда Ника погружается в море (одновременно символ очищения и времени) и отдается на волю волн, поддерживающих ее ставшее невесомым тело.
«Ника» — кино нежное, трогательное, смешное и грустное, но — что кажется самым удивительным и непривычным — живое и трепетное, то убаюкивающее как море в штиль, но заставляющее мурашки разбегаться по всему телу (см. сцену, в которой Ника исступленно исполняет украинскую песню на экзамене), как холодный ветер. А о том, что черное превращать в белое свойственно памяти не только человека, но и целых народов, забывать, вероятно, не стоит.
