«Ведьма: Реинкарнация»: Рецензия Киноафиши
Моя ужасная бабушка.
Наступила усталость от американских самоповторяющихся хорроров. Работать по стандартным схемам удобно, дешево, а свой спрос всегда найдется. Поэтому пытливый зритель (а сначала – кинопрокатчик) начинает логичным образом смотреть в сторону других стран. Где еще, примерно как в Якутии, сохранилась какая-то национальная уникальность, которая проникнет в фильм, даже если его снимали с прицелом на международный прокат. Именно для таких ищущих мы первым делом сообщаем: не смотрите на банальное, хоть и довольно точное название «Ведьма. Реинкарнация». Оригинальный «Сглаз» вам тоже не много бы подсказал. Смотрите сразу фильм. Ведь он – большая, хоть и не гениальная удача в сегодняшнем хоррор-прокате. Хотя вот хоррор ли это?
13-летнюю Налу и ее маленькую тяжелобольную сестру привозят в поместье к их бабушке. Предлог простой: маме с папой нужно уехать на собеседование по экспериментальному лечению младшей дочки, а детям лучше побыть с бабулей. Женщина она импозантная и до крайности подозрительная: жесткая, властная и ведет себя странновато. А если учесть, что ее молодая помощница по дому рассказывает девочкам на ночь сказку о сестрах, которые много лет назад убили местную ведьму, логично, что Нала начинает подозревать всякое мистическое. Вот только еще бы разобраться, что тут сон, а что явь.
«Ведьма. Реинкарнация» – крепкий образец национального мексиканского хоррора. Та самая служанка Абигейл предупреждает девочек: в Мексике почему-то почти все сказки страшные. И это максимально точное обозначение жанра того, на что смотрит зритель: страшно. Все скримеры предсказуемы, но потому, что этого хочет сам режиссер. Он поэтапно готовит публику к появлению своего чудовища и развитию дальнейших событий. Так что всё, что может выглядеть ужасным, является таковым лишь раз – и то потому, что мы же на сто процентов не знаем, что нам покажут. Ну как там выглядят все эти мексиканские упыри. Точнее, карибские.
В основе сюжета – карибский фольклор, который, конечно, претерпел изменения и со временем, и благодаря сценаристам, которым нужно было осовременить эту достаточно древнюю легенду о лугару – кровососущей ведьме, которая по ночам сбрасывает кожу, прячет ее в некий сосуд, а под этой кожей прячутся крылья. И вот она летает и питается кровью, в общем-то, всех слоев человеческого населения. Потому что хочет кушать и жить. Сценаристы «Ведьмы», среди которых и сам режиссер Исаак Эсбан, придали этой легенде форму и логическое объяснение, зачем все это кровопролитие, сохранив важные аутентичные составляющие. Поэтому не ждите, что лугару поведет себя как типичный и предсказуемые европейский вампир.
Эсбан, кстати, хоть и неизвестный автор в России, но любимец многих фестивалей за свои опыты именно в жанре хоррора и фантастики, основанной на идее параллельных вселенных. Он работает либо с фольклором, либо пытается перенести персонажей в альтернативную реальность, чтобы тот решил свои проблемы. И если знать об этом, то на «Ведьму» становится проще смотреть. Нала в исполнении фактурной и интересной актрисы Паолы Мигель, оказываясь в бабулином типичном богатом мексиканском доме, словно переносится в иной мир, который должен как минимум отучить ее требовать круглосуточного доступа в интернет в любой точке земного шара. Как максимум – раскрыть ей правду собственного происхождения. Ну а как среднее арифметическое – дать возможность ей пройти путь становления, взросления. Ведь капризы и эгоцентризм часто ассоциируются с детским поведением, а самоотверженность и готовность самостоятельно исследовать новое – со взрослым.
Эсбана также называют наследником Гильермо дель Торо. И этому тоже есть логические объяснения. Гильермо прославился своей любовью к ручной работе на площадке: все его декорации – настоящие, а все его монстры слеплены руками гримеров и сыграны телами актеров. Они пугают и одновременно ослабляют страх своей осязаемостью. Но что, если так именно в Мексике снимать попросту дешевле, чем заказывать сложную натуралистичную графику? Вот и у Эсбана на постпродакшене тросики затерли где-то, кожу ведьме помогли с себя содрать. Но в остальном – чистый крафт.
Но важно было в эти завораживающие декорации поселить такую бабушку, которую они не смогут затмить, а лишь украсить. И Эсбан делает ход конем, который, опять же, российскому зрителю таковым не покажется. Но равнодушным остаться к старой Жозефе невозможно. Ее играет 72-летняя актриса Офелия Медина. Теоретически вы могли ее видеть в «Береге москитов» и «Коломбиане». Но «Ведьма» – это стопроцентный бенефис очень известной мексиканской актрисы, которую мы в силу своего киноневежества не знаем. Красивая женщина не боится быть чудаковатой, в секунду одними только глазами меняет свой образ, а ее улыбка – это, пожалуй, самое страшное, что есть в этом фильме. И если вам покажется, что образ, сыгранный ею, утрирован, то в очередной раз вспомните, что вы смотрите сказку. И задачи играть «жизу» перед Мединой явно не ставили.
Здесь нет ничего обычного. «Ведьма. Реинкарнация» не пытается интегрировать мистическое в реальную жизнь. Она, скорее, обращает зрителей к корням. И в завораживающей, красочной, чуть пугающей форме предлагает каждому задаться вопросом: а вы уверены, что среди ваших предков не затесалось никакой ведьмы?
