«Переводчик»: Рецензия Киноафиши

Вообще, не очень понятно, зачем писать рецензию, когда режиссер сам заранее все про свой фильм сказал. Гай Ричи, даже если снимет самую сопливую мелодраму в мире, все равно для подавляющего большинства зрителей останется мастером экшена, хитросплетений, странного юмора и бешеного монтажа под забойный саундтрек. Но вот выходит его новый фильм «Переводчик», и постановщик сопровождает его поясняющей мыслью, что у него не было задачи снимать экшен ради экшена. И что если так снимать, то кому вообще такое кино нужно. Но на что же мы тогда будем смотреть в картине, где на постере Джейк Джилленхол в военном обмундировании, бронежилете, каске и с каким-то грозным оружием в руках? Ответ придется узнать в кинотеатре.

Первый стереотип о самом себе, который Ричи разрушает, – это стереотип о своей заинтересованности исключительно британской темой. Если в предыдущей работе, «Операция «Фортуна», он довольно типично скрестил британского суперагента с американскими помощниками, то в «Переводчике» режиссер уже обеими ногами стоит на территории тематик США. Это Афганистан. 2018 год. В отряд, который занимается обнаружением оружейных складов и производств, под предводительством сержанта Джона Кинли поступает новый переводчик Ахмед. Он быстро доказывает, что при всей своей дерзости и самостоятельности он отлично разбирается в местных людях. Вот только триумфальная поездка на производство взрывчатки оборачивается гибелью почти всех, кроме сержанта и переводчика. И вот тут-то и начинается подлинная история о взаимном спасении и цене человеческого, а потом уже военного благородства.

Ричи не стесняется лобовых подсказок зрителям. Он начинает свое кино с песни группы America о человеке, который ездит по пустыне на безымянной лошади. И через час фильма экранизирует эту композицию, превратив сержанта Кинли в безвольного наездника, а Ахмеда – в ту самую лошадь. И если вы не помните песню, то о ней важно знать, что она: 1) довольно заунывная и цикличная; 2) каждый куплет дает отсчет, сколько прошло дней после начала путешествия, как меняются впечатления наездника и как он в бреду постепенно начинает путать пустыню с океаном (авторская трактовка). Более точного описания того, что будет происходить на экране, не придумать. А задача актеров, Джейка Джилленхола и Дара Салима, – наполнить эту историю движением и эмоциями. С чем оба отлично справляются.

Интересно наблюдать, как Джилленхол от ходульной бравады американских вояк быстро, но уловимо переходит к демонстрации эмоциональной жизни отдельно взятого человека. Почему уловимо? Потому что Ричи долгим крупным планом снимает этот переход. Эту мельчайшую мимику и глаза, которые еще несколько минут назад были максимально сфокусированы для прицельной стрельбы, а теперь смотрят куда-то в эту смесь гор и пустыни с четким отражением опустошения. И когда, как в той цикличной песне, режиссер повторит этот прием уже с героем Салима, станет понятно, что в этой истории главных героев двое (пометка для будущих номинаций). А параллельный монтаж, который режиссер использует для демонстрации жизни своих персонажей, лишь усиливает это впечатление.

Ричи совершенно точно обманет тех, кто ждет жесткого и ура-патриотичного кино в духе «Повелителя бури». Ему, вот удивительно, не интересно опробовать все виды оружия и показывать, как лихо американский парень расстреливает талибов. Неинтересен ему и безупречный героизм с ногами благородства высшего порядка. И уж точно неинтересно показывать, как слаженно и четко действует военное руководство. Постановщик словно сам побродил по пустыне несколько дней и нашел если не золотую середину, то иные интонации, чем черное и белое. Он нашел в своих героях людей со сложной гаммой чувств и мотиваций. Он вывел и солдата, и переводчика за пределы их функций. Он не боится показать, что за героическим поступком Ахмеда стоит меркантильный интерес. А за не меньшим героизмом Джона – отчаянное желание избавиться от навязчивого чувства вины за невыполненное обещание. И от этого герои становятся только лучше, потому что оба, повторюсь, похожи на людей, а не на набор функций и характеристик.

Так же, с внутреннего, человеческого ракурса, режиссер пытается показать систему, в которой персонажи существуют. И вот тут-то как раз одной ногой наступает на мину. Талибы в «Переводчике» выглядят опасными, но анекдотичными. И за героев, за которыми идет погоня, страшно просто потому, что их преследует какая-то неконтролируемая и кровожадная толпа. Этим грешит и масштабная, отменно снятая и разыгранная сцена боя в первой трети фильма. Ведь ее резюме – это «около 40 боевиков», которых положили 8 американских солдат с не самых выгодных позиций. «Эффект штурмовиков» из «Звездных войн» не отталкивает от картины только потому, что впереди еще полтора часа, в которых больше такого не повторится. И каждый меткий выстрел будет отдавать реализмом.

А вот бюрократию и военную версию кумовства с помощью персонажей Александра Людвига и Джонни Ли Миллера Гаю Ричи показать удалось. Этих героев не развивают настолько, чтобы зритель проникся и отвлекся от основной истории, но трех эпизодов достаточно, чтобы понять и равнодушие системы, и возможность надавить на нее изнутри через то, что называется совестью.

Но все же первое, что бросается в глаза и делает «Переводчика» другим фильмом Гая Ричи, – это ритм повествования. Кроме того, что оно, повествование, линейно, если не считать воспоминаний вспышками, которые дополняют уже известную картину, а не выворачивают сюжет наизнанку, оно еще очень размеренно. Ждете, что Ричи нашпигует вас резким монтажом, как пулями? Вместо этого он подхватывает тот самый песенный мотив и раз за разом обманывает зрительские ожидания. Этот непривычно размеренный ритм создает впечатление сначала рутинности, а потом – мучительного путешествия. И даже «ускоренный марш по хреновой местности», который отдаленно напомнит «Меч короля Артура», останется в пределах реального существования. Джилленхол и Салим пронесутся по склону, теряя оружие, кожу на руках и возможность контролировать спуск. И хотя аналогичный спуск мы уже не раз видели, например, в «Уцелевшем», он все равно окажется не повтором уже виденного и не экшеном ради экшена, а оправданным элементом фильма.

Вообще, операторская работа заслуживает отдельного упоминания. Эд Уайлд, который снимал недавний Halo, а до этого побегал с Батлером в «Падении Лондона» и с Макэвоем в «Добро пожаловать в капкан», постоянно балансирует между двумя взглядами героев. Особенно хорошо это заметно, когда он повторяет точку зрения раненного сержанта, и вместе с перевернутой картинкой камера так же тяжело, неровно и хрипло дышит и щурится от палящего солнца. Он – соавтор Ричи по тихой маскулинной трогательности этого кино. Ведь по своей сути «Переводчик» – это горькое от пыли роуд-муви, фильм о возвращении домой как физически, так и духовно. И торжественный, чуть напыщенный финал, который своей искусственностью мог бы испортить это впечатление от фильма, получает логичный и такой же трогательный постскриптум. А кому и этих двух часов окажется мало, можно заглянуть в социальные сети Гая Ричи. Нечасто режиссер сам выкладывает мини-сериал со съемочной площадки. Может, тоже кому-то дал обещание?

*Covenant – обещание, договор, обязательство, пакт.