«Болеро. Душа Парижа»: Рецензия Киноафиши
Музыка на грани нервного срыва.
Морис Равель – классик начала 20-го века, новатор музыкального импрессионизма. Как фигура такого масштаба, он, разумеется, достоин биографической ленты. Режиссер Анна Фонтен обладает внушительной фильмографией, но «Болеро. Душа Парижа» в первую очередь рождает параллели с ее нашумевшей экранизацией биографии Коко Шанель в 2009-м. Новый байопик основан на истории жизни Равеля, изданной в 1986 году музыковедом Марселем Марной.
Двухчасовой красочный, с шикарными костюмами, в классическом духе повествования высокобюджетный фильм ставит в центр личность и судьбу музыканта Мориса Равеля. Он своеобразный, замкнутый, но предельно трепетный и ранимый человек с романтическим восприятием мира. Препарировать гений вообще задача непростая, но режиссер справился. Наблюдать за героем интересно, в том числе и в связи с инородностью и его противопоставлением ярким интерьерам и экстерьерам бурлящего богемного Парижа начала века. Выбор Рафаэля Персонаса на главную роль крайне удачен: скульптурно-тонкие черты лица, мягкие, чуть нерешительные движения тела, общий флер изысканности – все работает на дополнительные штрихи, раскрытие крайне своеобразного характера музыканта, его чувств и чувственности.
«Болеро. Душа Парижа» – пестрое и приятное глазу полотно: под увеличительным стеклом разобраны истоки характера героя, нежные отношения – с матерью, платонически невесомые и словно отсутствующие вовсе – с женщинами (ибо сам он считал себя «женатым на музыке»), контекст до- и послевоенной Европы, блеск светского Парижа, также повлиявшие на Равеля. Вскользь отражено и участие Равеля в Первой мировой войне, куда он настойчиво рвался и в итоге попал.
Как известно из биографии и поддерживается сюжетной линией, признанный с юности как музыкант Равель четыре раза безуспешно боролся (точнее, три раза провалил, а один раз скандально не был даже допущен) в конкурсе за престижную Римскую премию. Отказы не отвратили его от музыки, как и не помешали ему получить почитание слушателей и коллег из творческих кругов.
И все же смысловым центром фильма стал не композитор, а его самое известное произведение, само «Болеро»: повествование подчинено истории его создания, и режиссер акцентируется лишь на важном для раскрытия обстоятельств появления шедевра. В ключе этой логики кадр акцентирует зрительское внимание на одних моментах и обходит другие (например, даже не упоминается участие Равеля в «Русских сезонах», что тоже немало повлияло на его успешность).
Хотя фортуна, казалось, благоволила композитору, в массовом сознании он так и остался автором одного произведения, о чем он сам очень сожалел при жизни. Мы наблюдаем очень подробный пересказ создания «Болеро». По обыкновению, Равель работает на заказ, и основным двигателем истории выступает обращение к нему русского хореографа Иды Рубинштейн. Одиозная танцовщица просит Равеля создать для ее нового балета чувственную, витальную, страстную мелодию, а композитор словно не понимает, как подступиться к заказу – ведь сам он «соткан из эфира» и далек от всего плотского и земного. В этих размышлениях герой по-человечески, так понятно для зрителя теряет время и, чувствуя приближение дня икс, случайно, в растерянности выстукивая такты карандашом, находит канву для будущего произведения в национальных испанских ритмах, демонстрируя уже свой гений. Чтобы успеть к сроку, композитор повторяет найденную музыкальную основу в разных вариациях 17 раз (хронометраж балета Рубинштейн предполагался 17 минут). Так, можно сказать, по воле случая и прокрастинации родился новаторский по форме и запоминающейся по мелодике мировой шедевр.
В фильме нашлось место и психологизму. Завеса таинственности личной жизни Равеля приподнялась лишь частично: в реальности Морис никогда не был женат, не оставил наследников, в биографии не отслеживаются следы возлюбленных обоих полов. Однако режиссеру удалось заставить зрителя погрузиться в эротическое самоощущение Равеля. В этой карточной колоде Королевой оказалась мать композитора. Флешбэки в прошлое и отголоски нежных детских воспоминаний о ней, малочисленные романтические привязанности по принципу подобия с матерью дают четкое понимание, кем всецело занято сердце композитора. Хотя зрители, возможно, часто будут ловить себя на противоречивости того, что они видят и что ощущают: целомудренные речи, безукоризненно сдержанное аристократическое поведение персонажей – и при этом подспудный, льющийся с экрана пульсирующий эротизм. Равель здесь – словно стянутый лентой бутон, не позволяет себе раскрыться в эмоциях – за что, кстати, его ругают и музыкальные критики. Сцены, где эмоции героя прячутся и зашифровываются, придают действию многоуровневость и подтекст, недосказанность и глубину, стимулируют наше воображение что-то домыслить. Этот прием становится эффектнее, чем надрывная экзальтация.
Кадры фильма насыщены историческими акцентными деталями, тщательно подобранными костюмами; кроме качественной актерской игры, здесь присутствуют добротная операторская работа, соответствующий классический звуковой ряд, то нуаровая, то яркая уместная колористика. Все это делает фильм интересным для широкого круга зрителей и потенциально кассовым. Хотя в России он выйдет сразу онлайн.
Несомненно, по жанру это драма. Фабула ведет нас через линию жизни Равеля, приводя к его кончине, где он, потерянный, сожалеющий о неслучившемся, о том, что писал не то, что мог и хотел бы. Герой понимает – он оказался в заложниках у одного произведения. В финале Равель вызывает сочувствие, когда «Болеро» сводит его с ума: мелодия навязчивым эхом звучит и звучит в его голове, пораженной неврологическим недугом. Он представляет себя в белом вакууме, самозабвенно дирижирующим оркестром. Как и главный герой, в финале задаешься печальным вопросом: все ли он успел сделать и достаточно ли реализовал свой гений?
Российскому зрителю лента была презентована на 46-м ММКФ во внеконкурсной программе «Арт-кор», посвященной фильмам об искусстве. В зарубежном прокате кассовые сборы внушительны. Неудивительно, что всем хочется отведать кусочек «Болеро»: привлекают и загадочная история ее создателя, и сама крайне популярная мелодия, разумеется, звучащая в фильме неоднократно. Если верить информации перед финальными титрами, в мире она исполняется каждые 15 минут.
В российской версии к названию «Болеро» добавили продолжение «Душа Парижа», что, кажется, не вполне точным. Равель в фильме показан скорее не как выразитель духа богемного города, а как осколок звезды, каким-то чудом оказавшийся в нем. Осколок пусть прекрасный, но инаковый, чуждый и все еще до конца неразгаданный.
Наталия Немова
