«Игры»: Рецензия Киноафиши

Красуется символ Союза — серп и молот. Кругом одни спортсмены, комсомолки и просто красавцы. Беззаботная летняя атмосфера идиллических 80-х, когда строили коммунизм, одевались ярче, шили по выкройкам из «Бурды», слушали русский рок и чувствовали первые глотки свободы, перемешанные со вкусом Pepsi. Это были одни 80-е. А если не романтизировать, то тогда в непарадном СССР были дефицит, очереди и участие в Афганской войне. На фоне всех этих событий в Москве каким-то чудом прошла Олимпиада-80 — через тот же самый дефицит в магазинах, сорванные дедлайны и политический бойкот западных стран из-за событий в Афганистане.

3 августа завершилась летняя Олимпиада 1980 года, и символично в этот день на «Кинопоиске» стартуют «Игры». Сериал называют одним из самых знаковых проектов этого года. Причем большая и важная для страны тема — далеко не единственная причина повышенного интереса. Команда создателей «Игр» — шоураннер Александра Ремизова и режиссер Евгений Стычкин — талантливые авторы нашумевших остросоциальных проектов «Нулевой пациент» и «Цикады».

Главного персонажа, дерзкого и избалованного сына советского функционера по имени Игорь Зорин, сыграл уже работавший с командой в «Цикадах» Григорий Верник. Его герой попадает в оргкомитет Олимпийских игр по настоянию отца, где ему придется мириться с чопорной и принципиальной начальницей Ириной Светловой в исполнении Марии Карповой. И пока взрывная парочка бегает из кабинета в кабинет из-за печатей на разных важных бумажках и суетится между недостроенными объектами (а их 53), на заседаниях во главе с комическим Брежневым в исполнении Юрия Стоянова активно решают: провести или все-таки отменить готовящееся значимое событие.

Из этой дихотомии и вытекает основной конфликт сериала. Прогресс или стагнация — какой курс выберет страна и как к нему придет. С одной стороны, в сериале есть персонажи-антиподы — Виктор Ходаков (Игорь Костолевский), глава советского оргкомитета XXII летних Олимпийских игр, и Анатолий Бледнов (Игорь Гордин) — советский чиновник, нашептывающий, что игры надо бы отменить. В одной из сцен они стоят по обе стороны от Брежнева, будто ангел и демон, и наговаривают ему по очереди разный текст, а чудаковатый генсек, сбегающий с любого серьезного разговора на охоту, вторит каждому из них по очереди. Очевидно, прогресс на стороне Олимпиады, которая открыла железный занавес, впустила мир в Советский Союз и послужила поводом для благоустройства столицы.

С другой стороны, есть Зорин и Светлова. Их фамилии говорящие. Очевидно, что именно эти персонажи будут помогать засидевшимся в кабинетах старикам строить новую страну будущего. Зорин — парень из интеллигентной семьи, выпускник МГИМО и бунтарь, критикующий систему, но попадающий в разные авантюры и прожигающий жизнь, как знаменитый плут Остап Бендер. Небольшой анахронизм, связанный с рейдом в кинотеатре после усиления мер борьбы с тунеядством (в реальности это происходило скорее при Андропове в 1982 году), лишь добавляет штрих к портрету. А Светлова — строгая начальница, трудоголик, чем-то напоминающая Людмилу Прокофьевну из «Служебного романа» (во втором эпизоде даже есть сцена ее трансформации с походкой от бедра; съемка офисного опенспейса тоже напоминает о комедии Рязанова). Ирина правильная, верит в советскую идеологию, старательно не замечает негативных сторон и мечтает изменить страну к лучшему.

Другие сюжетные линии рассказывают о спортсменах — штангисте и гимнастке. Кстати, в сериале в качестве актрисы дебютирует олимпийская чемпионка Ангелина Мельникова. Несмотря на то что истории спортсменов прописаны скучно и выбиваются из остального, более динамичного повествования, они раскрывают еще один слой смыслов. Сериал в очередной раз напоминает о том, что профессиональный спорт — это изнурительные тренировки, лишения, боль и абьюз со стороны жестоких тренеров (в роли одного из них — приятный сюрприз — Леонид Каневский). Но такой ли это важный дискурс сегодня — что для России, что, например, для Франции, где прямо сейчас проходят Олимпийские игры и обсуждается при этом отнюдь не спорт?

Параллельно с суетой перед Олимпиадой-80 создатели сериала вводят линию событий в Афганистане. Эти кадры отличаются охристыми тонами и мизансценами на открытых диких песчаных дюнах с воинами на быстроногих конях. Попытка представить зрителям широкий контекст, своего рода «энциклопедию» тех событий — смелое и оправданное решение, вызванное простым тезисом: вся наша жизнь — политика. Спорт, Олимпийские игры и даже церемонии открытия и закрытия.

Основной визуальный ряд тоже создается контрастно. Начинается первая серия с пасмурного дождливого дня, когда песок на арене для конного спорта утопает в воде — дренажная система не отлажена. Встык с этой сценой монтируются теплые желтый и красный на кадрах с летней Москвой, воссозданной вместе с другими городами и советским бытом командой художника-постановщика Григория Пушкина, отвечавшего также за облик криминального Татарстана в сериале «Слово пацана. Кровь на асфальте». Стычкин-режиссер экспериментирует с формой, делая вставки из хроники, добавляя досъемки, стилизованные под документальные, а также фрагменты из телевизионных передач, в том числе и западных с антисоветскими лозунгами, что еще больше расширяет контекст.

Важные заседания оператор-постановщик Михаил Дементьев, работавший также над «Чиками», снимает ручной камерой, резко переводя фокус с одного чиновника на другого. Тем самым создается эффект документальной съемки, накаляющегося напряжения во время обсуждения важных решений и подглядывания за теми, кто их принимает. Для того чтобы не оскучнять происходящее за огромными дверями Кремля, авторы используют динамичную нарезку кадров, из-за которой, правда, к концу серии начинает рябить в глазах. Тот же эффект производят джамп-каты, то есть заметные монтажные склейки, передающие напряжение, в котором находится страна в переломный момент истории. Любопытно, что бессмысленное ожидание аудиенции Брежнева, несмотря на свою длительность, сокращается в сериале до нескольких коротких кадров. Саспенс передается не через длинные планы, а скорее при помощи неожиданных ракурсов. Например, когда на переднем плане снимают ноги охранника, а где-то вдалеке виднеются маленькие люди — Светлова и Зорин.

По первым двум сериям, которые пока удалось посмотреть, кажется, что «Игры» не достигли высокой планки «Нулевого пациента». Во многом это сводится к не слишком удачному выбору главного актера, который, хоть и носит соответствующий грим с бакенбардами, выглядит в нем неорганично, да и вообще переигрывает. В то же время изначальная коллизия, связанная с самим персонажем Верника, прописана слабо. В сериале нет убедительной аргументации, почему парня с внушительным досье приводов все-таки взяли в оргкомитет Олимпиады (хотя влиятельный отец здесь еще может быть неким объяснением). Еще больше вопросов вызывает то, что после официального приказа об увольнении его вновь восстанавливают без каких-либо дополнительных процедур даже после опасного случая с Брежневым и охотничьим ружьем. Наконец, загадкой остается мотивация самого Зорина, который, будучи бунтарем, послушно следует папиным рекомендациям.

Такие непроработанные сюжетные ходы несколько выбивают из иммерсии кино. В сериале есть линии, связанные с ксенофобией, желанием казаться, а не быть лучшей в мире страной, исследование вопросов силы и ответственности за эту силу, а также многие другие важные темы, за которые уже можно простить кое-где чрезмерное заигрывание с небрежной формой, сюжетные дыры и не лучший подбор актеров. «Игры» — действительно значимый проект, который старается примирить уверовавших в светлое будущее коммунизма и либерально настроенных персонажей, а еще найти на страницах истории тот счастливый момент, когда трава хоть и не была зеленее, но люди в едином душевном порыве плакали, провожая доброго Мишу с ласковой улыбкой и трогательной слезинкой.