Тебя никогда здесь не было – У сурового Джо непростая судьба. Он никого не боится, лишь вспышки воспоминаний заставляют его вздрагивать. Безжалостный герой-одиночка, идущий напролом ради спасения слабых. Для Нины, юной дочери сенатора, Джо единственная надежда. И даже самые изощрённые и жестокие силы не должны помещать ему вызволить её из ада, в который она попала.
Хоакин Феникс берет в руки американский молоток!
Бородатый Джо живет вроде бы простой жизнью: уходит на работу, а потом усталый приходит домой и ухаживает за своей мамой. Зарплата хорошая, только вот и сама работа, и воспоминания у Джо не очень-то и светлые. Дело в том, что Джо - наемный сыщик, который не просто находит похищенных людей, а еще и безжалостно калечит тех, кто их похитил. Новый заказ - найти похищенную дочь помощника сенатора, для которого Джо - единственная надежда. Возможно, что девочка в сексуальном притоне. Джо берется за дело и покупает новый большой молоток, сделанный в США, даже не зная, что это только начало.
Этот фильм стоит посмотреть только ради игры Хоакина Феникса, так как, сколько бы его не расхваливали за оригинальный сюжет, такого здесь нет. Зато есть Феникс, справедливо получивший Золотую пальмовую ветвь на Каннском фестивале за лучшую главную мужскую роль. Он играет человека, у которого вся жизнь - сплошная боль.
В прошлом - война где-то там, на Востоке, призраки ее до сих пор преследуют, от них не спрячешься в полиэтиленовый мешок в шкафу и не убежишь. А убитых невинных людей не воскресить, даже если это стрелял не Джо, а его собрат по оружию. Впрочем, он же тоже стрелял...
В настоящем - работа по поиску похищенных людей, за которую не возьмется никто кроме него, так как только Джо способен нырнуть в омут с головой, нисколько не заботясь о своей жизни, и вернуть похищенных, конечно, при условии, если те еще живы.
Изгой нашего времени
Джо - странный. Суровый громила в капюшоне, живущий с мамой и ночами блуждающий по городу: кого-то бьющий, кого-то ищущий. Джо спасает похищенных людей, жестоко карая похитителей, и возвращает на место. Своего же места Джо найти не может - и непонятно, было ли оно у него когда-либо. В детстве место ему указывал отец: в шкафу, в объятьях полиэтиленового мешка, не дыши - и учись быть мужчиной. В зрелости - государство: Ирак, война, колючая проволока; никого не жалей - и учись быть воином. Вот Джо и стал - большим и мужественным, сильным и непобедимым, но почему-то очень грустным.
Джо бьют не люди, а вспышки прошлого, короткие и резкие - как удар молотком, с которым он так дружен. В его голове постоянно идет обратный отсчет - то ли для того, чтобы удостовериться в собственном существовании, то ли для того, чтобы наконец приблизиться к нулю. Джо - призрак при жизни: затерянного среди других, увидеть и разглядеть его сложно, и совершенно нежелательно.
Шотландская постановщица Линн Рэмси («Крысолов», «Что-то не так с Кевином») снимает редко, но как на подбор: почти каждый фильм, начиная с короткого метра - номинант либо призер Канн и других фестивалей. Учитывая, что всего фильмов 8, а полнометражных из них 4 - можно говорить, что это любовь. С «Тебя никогда здесь не было» - та же история. Фильм уже с громким статусом - «Таксист XXI века».
Как и Трэвис Бикль в культовой картине Скорсезе, растерянный Джо (неузнаваемый Хоакин Феникс) находит свой смысл в спасении заблудшей души - вместе с заданием вызволить юную дочь сенатора (наша соотечественница Екатерина Самсонов) из секс-притона. Все это, как и в «Таксисте», происходит на фоне общего настроения времени: потери человеком духовных ориентиров и своего места в мире победившей внутренней пустоты, общего безумия, хаоса и тлена.
Но если там дух времени раскрывался, в основном, внутренним монологом героя - то в «Тебя никогда не…» время выявляет себя косвенно. Против классического сторителлинга Скорсезе восстает нелинейная поэтика умолчаний Рэмси, галлюцинирующее смятение XXI века, растерявшего слова. Точно по свеженаписанной картине провели влажной губкой, история размыта и потеряна в гипнотическом ритме фильма, где правят балом звук и визуальный образ. Важнее слов становится ощущение.
Камера оператора Томаса Тауненда, постоянно теряя героя внутри городского потока, размывая среди вспышек огней и загораживая несущимися автомобилями, подчеркивает его неясный, затерянный, словно ставящийся под вопрос статус. Великолепный монтаж Джо Бини, частого соратника Херцога - один из козырей фильма: рваный и хаотичный, он погружает в сомнамбулическое, близкое к трансу состояние - но сохраняет внутренний нерв, ожидание угрозы. Звуковое оформление превосходит себя - входя под кожу фильма, становится его кровью: из неясных шумов, стуков сердца, трансформируясь в музыку невероятной силы и напряжения, написанную Джонни Гринвудом из Radiohead - и обратно в шумы.
Отстраненная, интровертивная игра Хоакина Феникса, чье запрятанное в густой растительности лицо освещается лишь острым сиянием печальных глаз - другого эмоционального контакта со зрителем не жди, - была отмечена каннским призом. Над персонажем Джо была проведена кропотливая и детальная работа. Феникс не просто набрал в весе, но сделал это определенным образом: при увеличенной, сильно раскачанной мускулатуре плечевой части, грудные мышцы, например, совершенно не проработаны, а округлый большой живот выдает торчащее колесом пузико ребенка, маленького мальчика. Отпечаток ребенка навсегда остался в душе Джо, отражаясь и на его взрослом теле.
Тема травматичности детства не впервые волнует Рэмси: от фильма к фильму ее герой становится старше, неся за собой все тот же массив неприкаянности, одиночества и вины. И с каждым разом его заинтересованность в собственной судьбе уменьшается: если маленький Джеймс из «Крысолова» еще был в достаточной мере открыт к миру, имея возможность спасения, то с Кевином уже что-то не так, а с Джо - и вовсе: его сознание закрылось в своей боли и отчужденности.
Можно сказать, что персонаж Рэмси - лишний человек, вытесненный не обществом или обстоятельствами, а самим собой, своей невозможностью вынести прошлое. Его неприкаянность - внутренняя; это звенящая пустота, в которой дремлет боль - периодически распахивая глаза. Точно так же, как порой удивленно раскрывает их Джо, словно включаясь в реальность - задавая один и тот же вопрос. «Whaaat?…» Это, кстати, тоже роднит его с Трэвисом Биклем из «Таксиста».
Насилие, которого в «Тебя никогда не…» предостаточно, напрямую не показывается ни разу - что тоже характерно для стиля Рэмси. Словно защитным механизмом памяти оно вытеснено на дальние полки, скрыто от глаза «смазанным» движением камеры или монтажом - так в одной из серий «Черного зеркала» по мановению руки матери, купившей специальный приборчик, у ребенка включался блюр на те жизненные сцены, что могли травмировать его психику. Джо научился включать блюр слишком поздно.
В этой метафоричности, да и в плане художественности, «Тебя никогда здесь не было» неожиданно напоминает недавнего «Персонального покупателя». Разными способами они говорят об одном: о духе времени, утратившем духов; о современности, утратившей человека; о человеке, утратившем цель - а вместе тем, интерес к жизни.
Метафизика пустоты разлита в фильме Ассаяса так же широко, поглощая и размывая сюжет, зияющий логическими дырами и несоответствиями, заставляя нас, как Джо, удивленно раскрывать глаза: «Whaaat?…» Учитывая это, немного странным кажется жанровый выбор: оба фильма - триллеры, второй - еще и мистический. Размытость жанра может быть мягкой, но тут полное выпадение, профанация даже.
Но именно в этом своеобразном «пропуске», дающем зрителю возможность самому сложить в голове картину и сравнить с интерпретациями других, заключено и уважение к нему, как к со-автору, и возможный путь реабилитации уважения к самому кино.
Изначально возникшее как искусство визуальное, на протяжении десятилетий кино все больше отходило от самого себя, упрощаясь и упрощая зрителя, развлекая, но не заставляя думать. Либо думать лишь о моральной стороне «истории». Язык образа же стал чем-то элитарным - и пострадало сильнее всего жанровое кино, размякнув до состояния пюре без комочков. И, возможно, именно через него должна пройти дорога спасения: возврат в кино кино - как зрительного искусства; искусства образа, рождающего мысль; образа, рождающего сомнение и обсуждение.
We Need to Talk About Cinema, друзья!
Бородатый Джо живет вроде бы простой жизнью: уходит на работу, а потом усталый приходит домой и ухаживает за своей мамой. Зарплата хорошая, только вот и сама работа, и воспоминания у Джо не очень-то и светлые. Дело в том, что Джо - наемный сыщик, который не просто находит похищенных людей, а еще и безжалостно калечит тех, кто их похитил. Новый заказ - найти похищенную дочь помощника сенатора, для которого Джо - единственная надежда. Возможно, что девочка в сексуальном притоне. Джо берется за дело и покупает новый большой молоток, сделанный в США, даже не зная, что это только начало.
Этот фильм стоит посмотреть только ради игры Хоакина Феникса, так как, сколько бы его не расхваливали за оригинальный сюжет, такого здесь нет. Зато есть Феникс, справедливо получивший Золотую пальмовую ветвь на Каннском фестивале за лучшую главную мужскую роль. Он играет человека, у которого вся жизнь - сплошная боль.
В прошлом - война где-то там, на Востоке, призраки ее до сих пор преследуют, от них не спрячешься в полиэтиленовый мешок в шкафу и не убежишь. А убитых невинных людей не воскресить, даже если это стрелял не Джо, а его собрат по оружию. Впрочем, он же тоже стрелял...
В настоящем - работа по поиску похищенных людей, за которую не возьмется никто кроме него, так как только Джо способен нырнуть в омут с головой, нисколько не заботясь о своей жизни, и вернуть похищенных, конечно, при условии, если те еще живы.
"Тебя здесь никогда не было" - экранизация рассказа Джонатана Эймса, где есть пересечение разных времен жизни человека: от самого детства через войну к мрачному миру его настоящего. Джо не ищет мира, он ищет войны, идет насквозь через что угодно, лишь бы заполнить свою жизнь, деньги - не главное. Он не пьет пиво, не просиживает штаны у телевизора, не ходит на бестолковые сборища друзей-алкоголиков, которых у него нет, так как на тех, кто уцелел с войны, он забил и забыл, а новых не завел. Вместо этого он выходит в ночь, надев кепку на голову, накинув поверх капюшон, а в руках всегда молоток. Пистолет после армии не нужен, не хочется даже прикасаться к нему, слишком многих он убил когда-то огнестрельным оружием.
В отличие от "Расщепленного" М. Найта Шьямалана (ставшего в российском прокате "Сплитом") и его же "Неуязвимого", здесь совсем другой подход: маньяки - с виду обычные люди в накрахмаленных белых тысячедолларовых рубашках и дорогих костюмах, никаких психозов у них нет, вся их жизнь - и есть психоз, для нормально, что все можно купить и продать. И Джо, невольно наступает на хвост такому "воротничку", разгромив очередной сексуальный притон с маленькими одурманенными девочками.
Именно в этом и заключается неновизна сюжета: все это уже было, и фильмы были отличные, вспомним "Таксиста" Мартина Скорсезе, например. Джо немногословен, оброс нестриженной бородой и малопривлекателен для обычного американского зрителя. Да еще и такое творит в кадре, что вообще сегодня не приветствуется в США.
Возможно, поэтому фильм пока там ничего не получил (или не получит вообще), был показан один раз на кинофестивале "Сандэнс" (а в большом прокате, если повезет, пойдет в начале апреля). Главный герой Линн Рэмси - неуравновешенный тип, да при этом показан положительным, если вообще можно так сказать про него.
Ведь он давно похоронил самого себя, а один его взгляд пугает прохожих на улице. Но заглушить боль невозможно, оно прорвется и разорвет Джо пополам, если только он не найдет какой-нибудь выход.
Впрочем, режиссер оставил финал открытым.
Как сложится жизнь Джо дальше - зритель может представить сам и вариантов всегда будет несколько. Один раз кино вполне хорошо смотрится.
И именно благодаря Хоакину Фениксу. Больше – нет. Лучше ли это кино перехваленного "Расщепленного" М. Найта Шьямалана - да и намного.
Моя оценка: 7 из 10.
Copyright © Текст by sunsinta, 2018
Джо - странный. Суровый громила в капюшоне, живущий с мамой и ночами блуждающий по городу: кого-то бьющий, кого-то ищущий. Джо спасает похищенных людей, жестоко карая похитителей, и возвращает на место. Своего же места Джо найти не может - и непонятно, было ли оно у него когда-либо. В детстве место ему указывал отец: в шкафу, в объятьях полиэтиленового мешка, не дыши - и учись быть мужчиной. В зрелости - государство: Ирак, война, колючая проволока; никого не жалей - и учись быть воином. Вот Джо и стал - большим и мужественным, сильным и непобедимым, но почему-то очень грустным.
Джо бьют не люди, а вспышки прошлого, короткие и резкие - как удар молотком, с которым он так дружен. В его голове постоянно идет обратный отсчет - то ли для того, чтобы удостовериться в собственном существовании, то ли для того, чтобы наконец приблизиться к нулю. Джо - призрак при жизни: затерянного среди других, увидеть и разглядеть его сложно, и совершенно нежелательно.
Шотландская постановщица Линн Рэмси («Крысолов», «Что-то не так с Кевином») снимает редко, но как на подбор: почти каждый фильм, начиная с короткого метра - номинант либо призер Канн и других фестивалей. Учитывая, что всего фильмов 8, а полнометражных из них 4 - можно говорить, что это любовь. С «Тебя никогда здесь не было» - та же история. Фильм уже с громким статусом - «Таксист XXI века».
Как и Трэвис Бикль в культовой картине Скорсезе, растерянный Джо (неузнаваемый Хоакин Феникс) находит свой смысл в спасении заблудшей души - вместе с заданием вызволить юную дочь сенатора (наша соотечественница Екатерина Самсонов) из секс-притона. Все это, как и в «Таксисте», происходит на фоне общего настроения времени: потери человеком духовных ориентиров и своего места в мире победившей внутренней пустоты, общего безумия, хаоса и тлена.
Но если там дух времени раскрывался, в основном, внутренним монологом героя - то в «Тебя никогда не…» время выявляет себя косвенно. Против классического сторителлинга Скорсезе восстает нелинейная поэтика умолчаний Рэмси, галлюцинирующее смятение XXI века, растерявшего слова. Точно по свеженаписанной картине провели влажной губкой, история размыта и потеряна в гипнотическом ритме фильма, где правят балом звук и визуальный образ. Важнее слов становится ощущение.
Камера оператора Томаса Тауненда, постоянно теряя героя внутри городского потока, размывая среди вспышек огней и загораживая несущимися автомобилями, подчеркивает его неясный, затерянный, словно ставящийся под вопрос статус. Великолепный монтаж Джо Бини, частого соратника Херцога - один из козырей фильма: рваный и хаотичный, он погружает в сомнамбулическое, близкое к трансу состояние - но сохраняет внутренний нерв, ожидание угрозы. Звуковое оформление превосходит себя - входя под кожу фильма, становится его кровью: из неясных шумов, стуков сердца, трансформируясь в музыку невероятной силы и напряжения, написанную Джонни Гринвудом из Radiohead - и обратно в шумы.
Отстраненная, интровертивная игра Хоакина Феникса, чье запрятанное в густой растительности лицо освещается лишь острым сиянием печальных глаз - другого эмоционального контакта со зрителем не жди, - была отмечена каннским призом. Над персонажем Джо была проведена кропотливая и детальная работа. Феникс не просто набрал в весе, но сделал это определенным образом: при увеличенной, сильно раскачанной мускулатуре плечевой части, грудные мышцы, например, совершенно не проработаны, а округлый большой живот выдает торчащее колесом пузико ребенка, маленького мальчика. Отпечаток ребенка навсегда остался в душе Джо, отражаясь и на его взрослом теле.
Тема травматичности детства не впервые волнует Рэмси: от фильма к фильму ее герой становится старше, неся за собой все тот же массив неприкаянности, одиночества и вины. И с каждым разом его заинтересованность в собственной судьбе уменьшается: если маленький Джеймс из «Крысолова» еще был в достаточной мере открыт к миру, имея возможность спасения, то с Кевином уже что-то не так, а с Джо - и вовсе: его сознание закрылось в своей боли и отчужденности.
Можно сказать, что персонаж Рэмси - лишний человек, вытесненный не обществом или обстоятельствами, а самим собой, своей невозможностью вынести прошлое. Его неприкаянность - внутренняя; это звенящая пустота, в которой дремлет боль - периодически распахивая глаза. Точно так же, как порой удивленно раскрывает их Джо, словно включаясь в реальность - задавая один и тот же вопрос. «Whaaat?…» Это, кстати, тоже роднит его с Трэвисом Биклем из «Таксиста».
Насилие, которого в «Тебя никогда не…» предостаточно, напрямую не показывается ни разу - что тоже характерно для стиля Рэмси. Словно защитным механизмом памяти оно вытеснено на дальние полки, скрыто от глаза «смазанным» движением камеры или монтажом - так в одной из серий «Черного зеркала» по мановению руки матери, купившей специальный приборчик, у ребенка включался блюр на те жизненные сцены, что могли травмировать его психику. Джо научился включать блюр слишком поздно.
В этой метафоричности, да и в плане художественности, «Тебя никогда здесь не было» неожиданно напоминает недавнего «Персонального покупателя». Разными способами они говорят об одном: о духе времени, утратившем духов; о современности, утратившей человека; о человеке, утратившем цель - а вместе тем, интерес к жизни.
Метафизика пустоты разлита в фильме Ассаяса так же широко, поглощая и размывая сюжет, зияющий логическими дырами и несоответствиями, заставляя нас, как Джо, удивленно раскрывать глаза: «Whaaat?…» Учитывая это, немного странным кажется жанровый выбор: оба фильма - триллеры, второй - еще и мистический. Размытость жанра может быть мягкой, но тут полное выпадение, профанация даже.
Но именно в этом своеобразном «пропуске», дающем зрителю возможность самому сложить в голове картину и сравнить с интерпретациями других, заключено и уважение к нему, как к со-автору, и возможный путь реабилитации уважения к самому кино.
Изначально возникшее как искусство визуальное, на протяжении десятилетий кино все больше отходило от самого себя, упрощаясь и упрощая зрителя, развлекая, но не заставляя думать. Либо думать лишь о моральной стороне «истории». Язык образа же стал чем-то элитарным - и пострадало сильнее всего жанровое кино, размякнув до состояния пюре без комочков. И, возможно, именно через него должна пройти дорога спасения: возврат в кино кино - как зрительного искусства; искусства образа, рождающего мысль; образа, рождающего сомнение и обсуждение.
We Need to Talk About Cinema, друзья!
Авторизация по e-mail